Леонид Латынин
СТИХИ
Москва 2007
Эта книга диалога, суеты и маяты,
Книга строчек, точек, знаков, книга пауз и звонков,
Где на самом горизонте силуэт маячит – ты,
Чуть заметен, но отчетлив, многозначен, бестолков.
Я его не ждал, не ведал, жизнь живя в сплошном тумане,
Я б давно, конечно, умер, и развеяли мой прах
Где-нибудь в париже, риме или прочей глухомани,
Жизнь закончив, как и должно не герою, второпях.
Но случилось, но явилось, но стряслось –
с такою силой, индо стиснуло виски,
Я сижу в огромном зале, мимо рыбы и собаки, мимо гады всех мастей
Лают, плавают, несутся, и, с самцами вкупе, секс рвут друг друга на куски,
Доги, шпицы, носороги, осьминоги и акулы, в жанре свежих новостей. И, середь вот этой свалки, этой судороги, боли, дележа и куража,
Смуты, лепета и крика, мировой державы бранной,
Я люблю, дышу, страдаю, этой жизнью бестолковой бесконечно дорожа,
Этой жизнью безымянной, жалкой, грешной, краткой, странной,
Различимой на полвзгляда, но до одури желанной.
В сантиметре от медузы, ската, гарпии, удава, на пол взмаха от ножа.
АПОСТРОФ
1
Прозрачная стезя, прозрачнее пространства,
Беспечные шаги вперед и наугад,
И в этом – признак тем, смешных как постоянство, Которым, как всегда, я искренне не рад.
Скольжу не тяжело, пока что без одышки,
Теряя по пути последние – куда,
И бабочка черна на белизне манишки,
Рука еще нежна, надежна и тверда.
И белая рука в ответ еще желанна,
Прощелкал соловей убогое – пора.
И сыплется с небес как белый порох манна,
И движется ко мне заветная гора.
Коты поют в ночи роскошно и протяжно,
И кошки вторят им победно и грешно,
И то, что мир погиб, по существу не важно,
И более того, по сущности, смешно.
25 мая 2003
2
То, что я тебе не верю,
Ничего, переживу.
Не нужна обуза зверю
И во сне, и наяву.
Снова храм в душе разрушен,
На пожарище жнивье.
Я, конечно, равнодушен.
Не мое, что не мое.
Белый сад, немного грога.
Белки. Сумрак за окном.
Как мне мало доли Бога
В светлом имени твоем.
Поживу, опять устану.
Помолчу, передохну,
Забинтую туго рану
И в венецию махну.
Ну а там – сюжет потопа.
Капители и мосты.
Та же вечная европа,
Гений дряхлой красоты.
24 декабря 2005
3
Нет, не бемоли и не диезы,
Не звуки, запахи и цвета,
Только простые черты и резы,
Времени главная – суть – черта.
Те календарные в глине меты,
Клейма на дереве, коже, те
Черты и резы у края леты,
И в сокровении и наготе.
Бортники, пахари и клиночеты,
Плотники, пекари и гончары,
Иже творцы безымянной работы,
Историографы сущей поры –
Ваши дела да любовные знаки
Время оставит на медном челе,
И на развалинах новой Итаки,
И на разбуженной русской земле.
21 ноября 2004
4
Мы были вместе до земли и воли,
До этих дней, текущих никуда,
В еще не обозначенном глаголе,
Бесформенном, как воздух и вода.
Мы были вместе, догорев до края
И улетев в неведомо ничто,
Где призрак виден сумрачного рая,
Как солнце, сквозь сплошное решето.
И были мы и голодны, и наги,
И были неделимы и родны.
Как буквы на прозрачнейшей бумаге,
Что только Богу по ночам видны.
10 ноября 2004
5
Миска каши да чашка чаю,
Лодка красная на берегу.
Я скучаю по тебе, я скучаю,
Наскучаться никак не могу.
Вот влетела в окошко птица
И не вылетит вон никак.
Столько лет мне нездешне спится,
Среди желтых в клетку бумаг.
Разбежались по весям соседи,
Деревенский мой дом поник.
Мы по паспорту все медведи,
Ну а люди – мельком, на миг.
Я тебя в свою шерсть зарою,
Твои руки, плечи и грудь.
И упрячу в слова, как Трою,
Чтоб открыли когда-нибудь.
3 апреля 2004
6
Мир без меня не так уж плох,
Не так уж и нелеп.
В нем сущны музыка и Бог,
Огонь, вода и хлеб.
Все так же беден отчий кров,
И светится экран.
И дети в школе дураков
Листают мой роман.
Машины мчат куда-то встречь,
И снег на проводах.
И буднична больная речь
На ветреных губах.
И я непразднично бреду
Куда-то, до и от.
И долг день в жилом аду,
Мгновенье напролет.
12 ноября 2006 г.
7
Что-то солнце подземное село,
И оно же еще не взошло.
Как качели качается тело,
Раз – не набело, два – набело.
Чем мне голову время забило,
Что за сор накопился в душе.
Где подземное наше светило
В этом ветхом шестом шалаше.
Я не стал бы молиться о свете,
Если б даже он снова погас.
Мы за прошлое нынче в ответе,
И за то, где и не было нас.
Вот свеча догорела покорно.
Воск скатился с теплом пополам.
Как же снова легко и просторно
В этой тьме, что невидима нам.
16 ноября 2005
8
Шаг за шагом, страх за страхом,
Очень медленно, едва.
Становлюсь достойным прахом
По законам естества.
Вот развеян я над нилом.
Вот сижу себе ужо
В настроении унылом
В черно-бежевом пежо.
Говорю о смысле смерти,
Что витает надо мной,
И читаю на конверте
Новый адрес неземной,
Где камин и чай с простудой,
Бронза с патиной тускла,
На диване книги грудой
У окраины стола.
И еще – за что, откуда? –
Без подстилки, на полу
Два размеренных верблюда
Дремлют, чавкая в углу.
20 января 2006
9
Что-то света стало мало,
Что-то веры стало боле,
Сердце бедное устало
От чужой, не царской, воли.
Мир готовит повороты,
Несмотря на все детали,
Доведя судьбу до рвоты
От заслуженной медали.
Храм высокий полусферы,
Сто земель в пределе храма.
Наступает жажда веры
У поверженного хама.
28 января 2007
10
Эпоха утрат наступила,
Дельфийский оракул молчит.
И серо-зеленое рыло
Из пазухи храма торчит.
Дорический стиль на исходе,
Колонны расколоты вкось.
И жизнь уступает природе,
Которой ей быть довелось.
В развалинах длящейся драмы
Я больше не жду перемен.
И что христианские храмы
Пред камнем акропольских стен.
4 октября 2005
11
Замело мою память белую,
Да и черную замело.
Что на свете я этом делаю,
С коим нынче меня свело.
Я брожу между синими соснами,
Все ищу свой зеленый рай.
Меж годами подряд високосными,
Там, где мается месяц май.
И кричу никому я, веруя,
Что отыщется где-то след,
Где мы будем самые первые,
Где других просто вовсе нет.
А земля так свежа и вымыта
Этой влагой не судного дня,
Несмотря на причуды климата,
Что не минул, летя, меня.
6 марта 2006
6 мая 2006
12
Я даже в мысли более безгрешен.
Спеленут так, что звуку не пройти.
Пусты зимой строения скворешен,
И птиц пусты свободные пути.
И только тот огонь неугасимый,
Единственный, мерцающий едва,
Божественный, больной, невыносимый,
Я научился складывать в слова.
И объяснять, что в лоб необъяснимо,
И забывать осознанную суть.
Жить без людей и этой жизни мимо,
Свободно, равнодушно, как-нибудь.
И узнавать в несбывшемся удачу,
И находить в утраченном покой,
Пока я для кого-то что-то значу
В убогой жизни многовековой.
6 января 2006
13
Мы венчались с тобой на рассвете
Долгожданного званного дня,
С красным прочерком в волчьем билете,
В свете сумерек вместо огня.
Белый агнец от крови дымился,
Черный агнец окрасил алтарь,
И завет предначертанный сбылся,
Когда тексты читал пономарь.
И сгибалось пространство до лиры,
Исчезало пространство тревог.
Где скитались мы, наги и сиры,
По пустыне по имени Бог.
17 февраля 2005
14
Борису Эйфману
Огонь не пощадил ни Пушкина, ни зверя,
Лишь, смерти пожалев, оставили их жест.
И, вечностью его беспечною проверя,
Вернули невзначай в одно из общих мест.
Две бронзы тяжелы, разбросаны по свету,
Одна, где поздний рим размерен и горяч,
Другая, где москва – земли печальней нету,
И слышен высоко ее не медный плач.
Я к ним пришел опять, озябший от дороги,
И руки положил на бронзовую твердь,
Стояли рядом вы, прекрасны и двуноги,
И наблюдали в лоб несбывшуюся смерть.
Земля летела вдаль по медленному кругу,
Сосредоточив взгляд на солнечном луче.
И, если бы он был, я обратился к другу,
Как гаснущий огонь к нетронутой свече. 25 мая 2003
Ольге Свибловой
Мы – служители мертвого века,
Ненасытные тени земли,
Без единого имярека,
Как без паруса корабли.
Сквозь пространства, дома и даты,
Сквозь туманы бесполых тел,
Как оставленные солдаты
Тем, кто ими давно владел,
Все бредем без любви и Бога,
Не вперед бредем, не назад,
Чуть левее лежит дорога,
Где живет виртуальный ад.
Улыбаясь в бесшумном плаче,
Без затей, поперек гульбы,
Мы идем ненамного иначе,
Чем в серебряный век рабы.
Кто мы – путники или бродяги,
Жертвы чьей воровской игры?
Цифры с прочерком на бумаге,
Недостертые до поры.
7 ноября 2002
16
О.С.
Во мне проснулась несостоявшаяся жизнь
И стала мешать двигаться, видеть небо и землю.
Она надела теплый шарф на шею
Меня осенью семьдесят первого
И поцеловала сзади
Губами из чистой шерсти.
И тут же, не отходя ни на шаг,
Обманула меня с каждым прохожим.
С птицей, сидевшей на клене.
С собакой, спящей возле липы.
С облаком, пролетавшим мимо.
В ней не было ни стыда, ни страха
За мою несостоявшуюся жизнь.
Ее вполне примиряло со мною
Чувство пропавшей скуки
И еще то, что она б никогда не узнала,
Не будь этой будущей встречи.
8 ноября 2004
17
Мы спали на полу в чужом Париже,
Мы знали то, что выдумать нельзя,
Куда ж теперь задумчивые лыжи
Несут меня, по воздуху скользя.
Среди зимы, короткой и бесснежной.
Среди дерев, озябших на ветру.
Я знал тебя упрямой и мятежной,
Ты начала, я выиграл игру.
А воздух бел и вывернут наружу,
Как мех волхва, что кружится, скача.
Я, как и должно, принимаю стужу,
Прикрыв лицо окраиной плеча.
И вижу то, что встречено и скрыто,
И то потом, живущее уже.
Овальный дом, разбитое корыто,
И бронзы свет на пятом этаже.
6 февраля 2006
18
Руки счастливы по локоть. Пальцы влажны и нежны.
Мне легко дышать и окать
Возле дремлющей княжны.
Говорить ей сон вчерашний
И не помнить ни о чем,
И смотреть как грач над пашней,
Словно пальцы над плечом,
Растопырив крылья плавно,
Кружит, медленно скользя.
Мы с тобой совсем недавно
Можем все, что всем нельзя.
И тепло, оставив недра,
Нас окутало собой.
И желтеет тускло цедра
В тьму веков над головой.
3 июля 2006
19
Мир издох, как собака, у входа
В этот Богом забытый приют,
Где водились и сон, и свобода,
Кои грешным не часто дают.
Где я жил по заветному кругу
Междометия, жеста, судьбы.
Посвящая любому досугу
Всю энергию праздной гульбы.
Мир издох, не летают машины,
В темных окнах огни не горят.
Лишь об этом деревьев вершины
Меж собою, не вслух, говорят.
Не сияют, мерцая, экраны,
И дороги не слышится гул.
И застыли соседние страны,
И столицы, и горный аул.
Что же делать живому в пустыне
Без обычной сплошной суеты…
Помолись мене, мати, о сыне.
Из своей нежилой высоты.
21 февраля 2006
20
Душа мерцающее нежна
И божьим помыслом парима.
В меня зашла моя жена
Из не разрушенного рима.
Мы смотрим кружева времен,
Перебираем сны и встречи,
И скорбный быт чужих имен,
Что нам записаны в предтечи.
Их голоса наперебой
Нас убеждают в смысле света.
И в том, что бесконечный бой –
Не содержанье, а примета
Того, текущего туда,
В посады шуи и медины,
Минуя дни и города,
Где мы так буднично едины.
5 февраля 2006
21
Роману Виктюку
Я только ночь готовился к эпохе,
Не пил, не ел, не требовал огня,
А только шил из междометий вздохи
И из того, что делало меня.
И день пришел – и будничный, и праздный,
Любого дня подобие насквозь,
И чей-то стон, кривой и безобразный,
В меня воткнул прозрачнейшую ось,
И я вишу на выдохе без вздоха,
Ворча, на ось наматываю дни –
По имени прекрасная эпоха,
По отчеству спаси и сохрани.
1 января 2003
22
Перемежаются во мне,
Не вдруг и невпопад,
Рассветы, бедные вполне,
И ночи наугад.
Перемежаются, спеша
Сменить друг друга прочь,
То очень темная душа,
То радужная ночь.
И я, их смене подчинен,
Лечу надежде встречь
Или под гомоны ворон
Сжимаю темный меч.
И душу верою лечу,
Увы, короткий миг,
Что не погасит Бог свечу
И мой нечеткий лик,
Что, засыпая в поздний час,
Проснусь, а не умру,
Пока мой ангел не погас,
Как звезды поутру.
20 октября 2002
23
Я больше с тобой ни во что не играю,
Я больше с тобой ни на что не надеюсь.
И я подошед уже к самому краю,
Откуда по свету неслышно рассеюсь.
Я выйду из мира не торной дорогой,
Не шагом упругим, а теплым теченьем,
И в этой недали, туманной и строгой,
Расстанусь с безумным своим увлеченьем.
И ветры упрутся заботливо в спину,
И облак подставит заботливо тропы,
Хотя наяву до конца не покину
Квадратную точку пространства европы.
21 октября 2002
24
Жизнь струится, теча по ладони,
Солнце светит, и всходит трава.
Я дремлю в незнакомом вагоне,
Я виновен, и ты не права.
Что мне, смертному, было за дело
До небесной твоей головы.
Я заштопал разъятое тело
На окраине желтой Москвы.
За окном полустанки и поле.
То деревья, то трубы вдали.
И осколки разбитые доли
Быть избранником скудной земли.
Не переча, не вея, не плача,
Я кружусь над весенней страной.
И кружится, конечно, иначе
Все, что раньше случилось со мной.
7 мая 2006
5
Миров из разных мы приходим в дом,
В котором не накурено и чисто,
Где тусклый свет небесного батиста
И тьмы уют, развешенной кругом.
Как краток дом, и как он не похож
На тьмы домов, оставленных в округе,
Здесь не живут ни засухи, ни вьюги,
И режет хлебы, а не жертву нож.
Здесь тишина помолвлена с судьбой,
Здесь на вопрос не задают ответов,
Не принимают схимы и обетов
И говорят всерьез и не с собой.
Нам без него не выжить и в раю,
Нам без него не отыскать дороги,
Которые ведут, просты и строги,
В другую жизнь, как будто бы в свою.
Нездешний дом, одетый в изразец
Нездешней синтры, рима и калуги,
Где не живут ни засухи, ни вьюги,
Что сложен из сердец, а не колец.
21 октября 2002
26
Здесь, как там, погода и дорога,
Ивы лист и жимолости цвет.
Здесь два шага от земли до Бога.
Нет заката и всегда рассвет.
Пыль густа, тепла и незаметна,
Нет следов на смертном рубеже.
За спиною дремлющая этна,
Жизнь моя, прошедшая уже.
Остывают помыслы и страхи,
Оставляют будни и дела.
Желтый цвет распахнутой рубахи
Оттеняет смуглые тела.
Вся толпа тиха и беззаботна,
Лица стерты сумраком до дна.
Я за ними следую охотно,
Позабыв земные имена.
Что мне помнить суеты оттенки,
Что вздыхать о том, что не вернешь.
Терн колючий тянется вдоль стенки,
На земной до одури похож.
А вокруг ни голоса, ни звука,
Ни сверчка, ни ласточки крыла.
Жить вне жизни – скучная наука –
Что, конечно, кажется, была.
И сквозь все неслышимые дали,
Сквозь потусторонний свет и дым,
Я услышал, как меня позвали
Именем забытым молодым.
И рассудку вопреки и воле,
Вдруг увидев незаметный след.
Я побрел по пройденной дороге
В тот живой потусторонний свет,
Где стрельба, пожары и утраты.
Где без смерти не проходит дня.
Где темнеет посреди арбата
Дом, где эвридика ждет меня.
19 сентября 2005
МОРОК
1
Наконец пустота заменила мне бедную душу,
Наконец я извлек бесполезную жизнь из угла,
И, стряхнув эту пыль, – бесконечные небо и сушу,
Я позволил и ей, чтоб она и меня из себя извлекла.
И, квадратному корню уподобив упругое тело,
Растворив в пустоте невеселого взгляда наклон,
Отогрев утюгом то, что молча внутри леденело,
Я не вышел, но вытек, пусть медленно, – вон.
И в пути, не взглянув на летящие пыли,
На земные пути, уходящие призрачно в рай,
Я глотаю, не ртом и не памятью прерванной, мили…
Только лишь пустотой, лишь одной пустотой, пустотой через край.
1 января 2003
2
Ухожу в другую волю,
В прежней воле много днов,
На глагольном отглаголю,
Без усилий и обнов.
Полон мистики и вздора
Мир высокой суеты.
В этой воле мне опора
Только призрачное – ты,
Только вереска поземка,
Только рябь по глади вод,
Что качаются негромко,
Как на шторме пароход,
И во все свои пределы
Посылая холода,
Между словом, между делом,
Оброню на землю –
да.
1 января 2003
3
Совершенство не знает границ,
И границы не знают начала,
Лица падают медленно ниц
У неведомого причала,
И в молитве еще никому,
И в поклоне, еще осторожном,
В том, пустом и холодном, дому,
В этом мире, просторно безбожном,
Что-то шепчут истошно всерьез,
Что-то плачут, давно и протяжно,
Что не слушать не можно без слез,
Впрочем, может, и это не важно,
А весомее тайны сия
Тонкий наст и дуга краснотала,
Где размыты не ты или я,
А границы иного начала.
3 января 2003
Погружаясь жизни вглубь,
Прозревая смерти суть,
Робко душу приголубь,
Собираясь в свежий путь.
Долу очи опустив,
Замотав тряпицей ум,
Поброди по краю фив,
Покидая местный гум.
И, рукой своей скользя
По перилам сверху вниз,
Изучи предел нельзя,
Исходя пространства из.
И, запутавшись в бреду
Судьб туземных невпопад,
Побывай в своем аду,
Пропуская общий ад.
И, сложив свой опыт в слог,
Разреши себе закон,
Как когда-то сделал Бог,
Уходя за небосклон. В том законе нету слов,
Нету мысли и черты –
Только мир как бедный кров,
Только мы совсем как ты.
15 февраля 2003
Не дай мне Бог тебе поверить,
Надежду с жалостью вия,
И бедной алгеброй поверить
Саму несущность бытия.
И зачарованным туманом
Отрывистых, тяжелых фраз,
Увлечься брезжащим романом
Каких-то незнакомых нас.
Пустых, надломленных, усталых,
Железных, горьких как дурман.
И, заблудясь в чужих уставах,
Уехать вдруг за океан.
И там, в росе и ржавой пыли,
В горячем солнце и песке,
Раздумывать, зачем мы были,
С квадратной дыркою в виске.
10 июня 2003
Обновление тела и духа
Невеселое суть ремесло.
В старом парке угрюмо старуха
Держит пальцами цепко весло.
Вот и снег завалил ее плечи,
Вот и листья покрыли главу.
Зря мы выбрали место для встречи
Не во сне а, увы, наяву.
Кратко руки коснулись друг друга,
И слова перепутали речь.
Вместо долгого в меру испуга
Только выдох нечаянных встреч.
И уже из нездешнего часа,
Еле слышно, пускай второпях,
Пульс возвышенный общего мяса
Воскрешает мучительно прах.
12 ноября 2004
Ничего не меняется в мире,
Не изменится никогда.
Дважды два навсегда четыре.
Или прочая лабуда. Где единственный, там бригада,
Где чудовище, там леса.
Ничего говорить не надо
Нам на разные голоса.
Все мотивы, мотивы, мотивы,
То – поэтому, се – потому.
Наших судеб, мой друг, переливы
Образуют, сливаясь, тьму.
Прежней жизни знакомо варево,
В ней огромна и обла боль.
Государю, мой друг, - государево.
Ну а черни – любая роль.
Сквозь звериное к Богу
Пробивается плоть.
Приближаясь к итогу
До безумия вплоть.
И легки мои плечи
Над твоим не крылом.
Только воздух и свечи,
И полет напролом.
И когда-то, но все же
Эта роль наугад
Доиграется, Боже,
До тебя через ад.
17 января 2005
Не колотит дрожь земная,
Дрожь небесная в груди.
Я совсем еще не знаю,
Что случится впереди.
Но одно желанье множу,
Но одну сорвал печать,
Сбросив наземь эту кожу, –
Перед Богом отвечать.
И за то, что встретил поздно,
В самый ранний мезозой.
И за то, что слишком звездно
Было небо надо мной.
За обычные потуги
Жить вне вечного огня,
И за то, что даже вьюги
Обошли собой меня.
Вся надежда, слышишь, Боже,
Вот на этот волчий взор,
Да еще на скрежет кожи,
Словно выстрелы в упор.
29 января 2005 г.
Бесы оставили тело,
Вслед вытекает боль,
Как же душой оробело
Играется прежняя роль –
Особи города плеса,
Искавшей любой ответ,
Искующей суть вопроса –
Что есть итога след,
Что есть на свете благо,
Что есть во тьме не тьма,
Когда уже даже бумага
Сошла наугад с ума.
Когда не дымы, а дымы
Окутали плотно дом.
Когда мы были любимы
Без всякого смысла в том.
Растерянно, тихо, жданно
Глаза распахнуты вон.
Вы ли мне, донна анна,
Последней любви поклон.
1 марта 2005
Этот свет стоит еще в цвету,
А на том – погосты и печали.
Я тебя встречаю на лету
Там, где мы не встретились вначале.
Горы плеса, вичуги холмы.
Сухость трав и затененность леса.
Странно так, что существуем мы
В мере плоти, нежности и веса.
Снова подосинники в огне,
Листья трав окутывают кожу.
Все, что вдруг приснилось нынче мне,
На тебя я бережно помножу.
Дождь упруг, и ветренен, и бос.
Крови ток и тих, и незаметен.
Я отвечу на любой вопрос,
Что теперь нелеп и беспредметен.
А закат торопится дотечь,
От него отстать на выдох мне бы.
Так родна и безымянна речь,
Как родно и безымянно небо.
5 сентября 2005
_________________ Один ритм пульса …
Ты знаешь телом, движение – опора,
надёжность и верность друга в схватке.
Когда друг друга выручали,
В короткое дыханье без оглядки.
Врага на ножи - одновременно брали.
Адреналином сердца бешено стучали.
Мы – русские, с нами Бог и Русь Святая!
|