|
"В Париже, русском уголке "
Мерцает свет в глубинах зала ресторана,
Багровый отблеск штор нам души бередит,
Поет цыганка русского “шалмана”
И есаул тихонько струны ворошит.
Идет застолье, подают всем пельмени
И рюмку водки каждый хлопнуть не дурак,
На стол грибы несут, копченья и соленья,
Знай русских, мы всегда встречаем только так.
Идет кутеж в Париже, в русском ресторане,
Известном всей округе удалью ночей,
Там все до одури, как в русской черной бане,
Там все продумано до самых мелочей.
Да, все продумано, все сделано, все схвачено,
Там каждый гость желанен, кто бы он ни был,
А поутру за все сполна всегда оплачено,
Там нет проблем у тех кто есть и кто там был.
Там всем bonjour в любое время суток,
Там честь ни счесть, что вам окажут иль дадут,
Один изъян — там не приемлют шуток
Хозяева о прошлом, зряшный труд.
Сказать по правде, там не ставят этой цели,
А клиентура лишь приходит отдохнуть,
Пожрать, напиться — это лучше ведь на деле,
Чем девять граммов меж ушей заполучить.
Да и какое дело инородцам,
Что у дверей в ливреи граф стоит,
Что отпрыск князя подает графин японцам,
А в половых задействован престола фаворит.
Да, не японцы русские «цыгане»,
Хоть и стремятся грусть от глаз чужих сокрыть,
Дворянский «табор» экс-империи в изгнании
И предначертано им веси бороздить.
Нет, не цыгане русские скитальцы,
Им штоф «Смирновской» не заменит соловья,
Согнуть бы ноги, растопырить пальцы
И, как борзой, рвануть назад, да ведь нельзя.
Их там не ждут, их там похоронили,
Кто не отбыл, тот к стенке прислонен,
Тот, кто из «бывших»,
Тот, как в здешнем грешном «Биле»,
На залп ружейный сто процентов обречен.
Так жизнь изводят здесь кадеты и корнеты,
Потомки муромских и суздальских родов,
Не принявшие в Октябре “товарищей” обеты
И не поднявшие за эру новую тостов.
Что им сказать и что от них услышать?
Как оправдать и можно ль осудить?
Ни те, ни эти не желают слышать,
Пусть их история рискует рассудить.
Так год за годом чалит в лихолетьи,
Вино кабацкое течет себе рекой,
Цыганки руки от плечей повисли плетьми,
А есаула ус покрылся сединой.
01.07.1990г.
"Эмигрантское днище"
Во мрачных оковах обреченья и зла,
На черных надгробьях судеб пепелища
Рождалась исповедь, что сквозь стоны вела
К корням покаянья эмигрантского днища.
Вы верно заметили, мы не белая кость,
Хоть знаки отличий в петлицах носили,
В окопах всегда был своим, а не гость,
Немецкие пули нас щедро косили.
Мы шли по войне от звонка до звонка,
Как, встав под ружье, нам присяга велела,
Нам холод затвора и отблеск клинка
До боли знакомы и кровь в нас кипела.
Незваным гостям оплатив векселя,
Под флагом Андреевским шли мы на рейде,
Не красят камзолы, увы, вензеля,
Любовь лишь к России звала нас к победе.
И зов этот всех согревал, окрылял
И думать о смерти забыть нас заставил,
Бесовские силы он в души вселял,
А все оценить нам самим предоставил.
Мы с детства одеты были не в шелка,
Но, к счастью, достаток в семействах имели,
Родители наши, увы, не князья,
Но песнь об Отчизне с колыбели нам пели.
И гербов фамильных нам иметь не пришлось,
В палатах царя восседать не случалось,
Мы соль земли русской, как веками велось,
Мы те, на ком слава России держалась.
Мы лихо сражались за старый режим,
Нам трон и корона были лишь предлогом,
Мы кровушкой нашей поля оросили
Настолько обильно, что ответим пред богом.
Как вам передать, что поведать о том
Как жили, кем были и что с нами стало?
Рулетка крутнулась, пошло все на слом,
Все то, что имели, моментом пропало!
Потом был кошмар — из России побег.
Зачем? От кого? Куда мы бежали?
Зачем? — так понятно. От кого? — ясно всем.
Куда и насколько? — мы толком не знали.
Мы беженцы стали, не дать и не взять,
Нет, те, что с гербами, устроились лихо,
Мы дно эмигрантства, мы гиблая падь,
А те, с вензелями, лишь пена, там тихо.
Мы это вкусили, ступив за порог,
Нам здешний пирог не сулит день рожденья,
Кордон стал навеки наш общий острог,
Дай бог лишь сполна замолить прегрешенья.
Который уж год нам не мил белый свет,
Уж сколько годин колесим мы по весям,
Кто в форме швейцара несет всякий бред,
А кто на авто, как таксист, куролесит.
Потеряны, стерты до дыр все мечты
И канули в лета былые надежды,
Похоже, что судеб всех дни сочтены,
Ведь русской судьбе не носить иностранной одежды.
Как щедр, как велик наш российский народ
И как он, частенько, к себе беспощаден.
Ну, где так нещадно сын батю, а брат брата бьет?
Мой бедный народ, будь ты трижды неладен.
Во мрачных оковах обреченья конца,
На черных надгробьях судеб, в пепелище,
Рождаясь, исповедь к покаянью вела,
Осознавшее суть, эмигрантское днище!
07.02.1991г.
"Невольные пленники "
1.
В кварталах трущобных, истлев от жары,
Невольно приют давшей им Анкары,
Влачит жалкий жребий монархии цвет,
Считавшийся некогда высшим тот свет.
Дай жалость им, Бог, дай разум, всевышний господь,
Не изгнанным, тем, кто изгнал эту плоть,
Всели состраданье в сердца их, всели,
Нет мочи вдали пребывать от родимой земли.
2.
Как густо вас здесь родовитых, сколь бедна ваша клеть,
Как горды, как жалки, как больно на это смотреть,
Как статус немил, как ничтожен досуг,
Кто чашу испил, оказавшись здесь вдруг.
Ах, белая кость, необузданный нрав и l'amour,
Осталась лишь честь, да на френчах кровавый пурпур,
Поблекли короны российской былые цвета,
Вам бивнями пасть волей господа у минарета.
3.
Чужие законы, чужая земля и молва,
Кругом басурманы, мечети, тараканьи бега,
Как говор российский, услышанный, сердце щемит,
Как звук от трехрядки, слезу выбивая, гремит.
Дай жалость им, Бог, дай разум, всевышний господь,
Не изгнанным, тем, кто изгнал эту плоть,
Всели состраданье в сердца их, всели,
Нет мочи вдали пребывать от родимой земли.
4.
Утеряно, кануло, с прежним нет связи совсем,
Одни лишь реликвии — память по прошлому всем,
Перстень фамильный, нательный крест иль медальон,
В минуты отчаянья жизни спасенье лишь в нем.
Ах, белая кость, необузданный нрав и l'amour,
Осталась лишь честь, да на френчах кровавый пурпур,
Поблекли короны российской былые цвета,
Вам бивнями пасть волей господа у минарета.
5.
Полковники, гетманы, фрейлены, рашен князья,
До ручки дошли, докатились вы донельзя,
Отняли Россию, изъяли, изгнали вас всех,
От дома вдали помирать всем ниспослан вам грех.
Дай жалость им, Бог, дай разум, всевышний господь,
Не изгнанным, тем, кто изгнал эту плоть,
Всели состраданье в сердца их, всели,
Нет мочи вдали пребывать от родимой земли.
6.
В трущобах пещерных, приют давшей им Анкары,
Влачат жалкий жребий России былые сыны,
Глаза воспаленные, в Русь проводя пароход,
Поблекли, опять не решились свершить крестный ход.
Ах, белая кость, необузданный нрав и l'amour,
Осталась лишь честь, да на френчах кровавый пурпур,
Угасли короны российской былые цвета,
Не кость вы, а бивни падшего русского мамонта.
31.01.1991г.
"Эмигрантское танго"
Автор: Алеша Димитриевич
Куда попали вы, в Галлиполи, в Афины,
Где вы теперь, в Париже иль в Баку?
Быть может быть, в равнинах Аргентины
В Европу грузите маис или муку.
Видали вас средь публики кабацкой.
Видали где-то с брынзой и с бузой,
Быть может быть, на лестнице Галатской
С семитами, селедкой и халвой.
Мы открывали где-то рестораны,
Придумали какой-то аппарат,
Носили с голода газетные рекламы [ в Константиноп'ле]
И жен своих давали напрокат.
Мой брат в Иркутске сторожем больницы,
Отец в Германии в артелях рыбаков,
Сестра газетчицей уж больше года в Ницце,
А дядя в Венгрии на заготовке дров.
Сердце истомилось, истаскалось,
Душа в Россию ищет троп... [Тургенина]
Как хороши, как свежи б были б розы,
Моей страной мне брошенные в гроб.
"Быстро-быстро донельзя"
(Поезд вихрем зеленым улетит на восток...)
Автор не установлен
1. Быстро-быстро, донельзя,
Дни пройдут, как часы,
Дни пройдут, как часы,
Лягут синие рельсы
От Москвы до Шуньсы,
От Москвы до Шуньсы,
И мелькнет над перроном
Белокрылый платок,
Поезд вихрем зеленым,
Поезд вихрем зеленым
Унесет на восток.
2. Застучат переклички
Паровозных встреч,
Паровозных встреч.
Прозвучит непривычно
Иностранная речь.
И в вагоне один я
Передумаю вновь:
За кордоном Россия,
За кордоном Россия,
За кордоном любовь.
3. Будут рельсы двоиться,
Много суток подряд,
Много суток подряд.
Меж восторгов границы
До уклонов утрат
Закружит, затоскует
Колесо на весу.
Твой платок с поцелуем,
Твой платок с поцелуем
Я с собой унесу.
Будут рельсы двоиться,
Убегая вперед,
Убегая вперед,
До китайской границы
От Покровских ворот,
От московских ворот.
Запоет, затоскует
Колесо колесу
Образ твой с поцелуем
Я с собой унесу,
Я с собой унесу.)
4. Посрывали все канты,
Не нужны ордена,
Не нужны ордена.
Мы теперь эмигранты –
Ждёт чужая страна.
И один на чужбине
Передумаю вновь:
За кордоном Россия,
За кордоном Россия,
За кордоном любовь.
5. Быстро-быстро, как песня,
Дни пойдут, как часы,
Дни пойдут, как часы.
Лягут синие рельсы
От Янцзы до Москвы.
Ты придешь меня встретить
На Казанский вокзал.
Улыбнутся сквозь слезы,
Улыбнутся сквозь слезы
Голубые глаза.
"Кладбище под Парижем ".
Автор:Роберт Рождественский
Малая церковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие. Бывшие.
Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа.
Здесь похоронены сны и молитвы.
Слезы и доблесть.
"Прощай!" и "Ура!".
Штабс-капитаны и гардемарины.
Хваты полковники и юнкера.
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…
Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне..
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..
Не было славы. Не стало и Родины.
Сердца не стало.
А память- была..
Ваши сиятельства, их благородия-
Вместе на Сан-Женевьев-де-Буа.
Плотно лежат они, вдоволь познавши
Муки свои и дороги свои.
Все-таки - русские. Вроде бы - наши.
Только не наши скорей,
А ничьи…
Как они после- забытые, бывшие
Все проклиная и нынче и впредь,
Рвались взглянуть на неё -
Победившую, пусть непонятную,
Пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть…
Полдень.
Березовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сан-Женевьев-де-Буа.
"Мы скорбим по России"
Мы богаты лишь тем, что в России родились.
Только это у нас никому не отнять.
Мы всегда и везде русским флагом гордились
И забывшим про Родину нас не понять.
Наше сердце не там, где покой и достаток,
Если это вдали от российских полей.
Мы бы отдали все, чтобы жизни остаток
Провести среди праведных русских людей.
Наш размах и простор невозможно измерить,
Нашу удаль и бунт тяжело укротить.
Чтоб любовь испытать, ее нужно проверить
Расставаньем и горем ее освятить.
Одного за другим нас несчастья косили,
Мы терялись и гибли в чужой стороне.
Мы скорбим бесконечно, скорбим по России -
Безвозвратно ушедшей великой стране.
Музыкант в аксельбантах нам песню выводит,
Что знакома душе с гимназических дней.
Наше солнце над миром пускай не заходит,
Может луч попадет и России моей.
Наше сердце не там, где покой и достаток,
Если это вдали от российских полей.
Мы скорбим бесконечно, скорбим по России -
Безвозвратно ушедшей великой стране.
"От тех, кто изгнан, потеряв, и тоскует, веря"
За кордоном России, в загнивающем мире
Я влачу свою бытность который уж год,
Не понять тебе Вилли, не поймут и в Каире,
Что нас держит не сытность здешних Западных вод.
Как бы ни был я щедр во словах, в сочетаниях,
В объясненьях и толках пребывания здесь,
Не поймет это венгр, ибо смысл в стенаниях
На души русской полках весь разложен, как есть.
Я в Париж закатил не за франком в двадцатом,
Не за прелестью ног и не в поисках грез,
Я поручиком был и Отчизны солдатом,
Был свидетелем бог, что я крест честно нес.
Кто я был, кем я стал? В чем мои прегрешенья?
Как растрачен мой пыл? Где пройдет перевал?
Только русский поймет, что позор и бесчестье
Мы вкусили зазря, черт бы долю подрал.
Ну, скажите, за что я оторван от дома,
Обречен на чужбине все восходы встречать,
Неужели за то, что поклявшись, до гроба,
Я исполнил свой долг, пядь земли защищать.
Да, я был офицер, да, дворянского рода,
Да, кадетский кончал, да, царю присягал,
Был и есть офицер, русский племени — рода,
Хоть с Россией порвал, хоть в ней все потерял.
Я «не понял», не принял догмы Энгельса — Маркса,
Вновь пришедших к «кормилу» я «не смог» оценить,
В то, что верили лишь защищал я от фарса,
Проклят вами, что веру не смогли истребить.
Возвратите мне Русь вы мою без остатка,
Я готов возвратиться, эполеты сорвав,
Распрощаться берусь с жизнью, хоть и не сладко,
В пояс ей поклониться, тело ей же придав.
За кордоном России, за границей державы
Я любовь и тоску в своем сердце ношу.
Где вы рощи мои, где вы русские травы?
Дайте грудью вздохну, дайте всласть подышу.
01.07.1990г.
Прощальная дальневосточная
По стихам Веры Инбер (1923)
Музыка Михаила Анчарова
Быстро-быстро донельзя
Дни пройдут, как один.
Лягут синие рельсы
От Москвы на Чунцин.
И взмахнет над перроном
Белокрылый платок,
Поезд в ветре соленом
Уплывет на восток.
Закричат переклички
Паровозных встреч.
Зазвучит непревычно
Иностранная речь.
Заворчит, заворкует
Колесо на весу...
Лепесток поцелуя
Я с собой увезу.
Будет сердце двоиться:
Много вздохов подряд
Меж восторгов границы
И уклоном утрат.
И границу в ночи я
Перечувствую вновь,
За которой Россия,
За которой любовь...
"Воинам Белой Гвардии"
Автор: Александр Рытов
Стоят кресты на черных сопках,
Ночной погост под ветра шум,
Как батальонная коробка,
Которой вновь идти на штурм.
Морские волны пульсом вечным
На скалах выбьют имена,
И список этот бесконечный
Не уничтожат времена
Чужбины, грусти дни пустые,
Где тает жизнь еще быстрей,
И растворяется Россия
С гудками крымских кораблей.
И снова в сердце как цунами
Счастливых лет манящий зов.
И словно сказочный орнамент -
Изгибы русских берегов.
Сегодня, когда престиж русской армии вообще и офицерства в частности искусственно принижен, бехтеевские слова об офицерской чести и достоинстве звучат особенно актуально и злободневно.
"Будь офицером!" - твердил мне, прощаясь
Мой дорогой и единственный брат: -
"С грозным врагом за отчизну сражаясь,
Подвигом добрым за Русь подвизаясь,
Стой за старинный народный уклад…
Будь офицером и Веру святую
Зорко от недругов наших храни,
Бейся бесстрашно за Церковь родную,
Нашу твердыню, купель вековую,
Столь дорогую в мятежные дни.
……………………………………..
Будь офицером, защитником трона,
Рыцарем светлых сияющих лат,
Верным слугою страны и закона;
Будь ты в дни сечи, страданий и стона
Лучшим примером для наших солдат.
"Осень 1920 года"
Автор: Георгий Дубенецкий
На песке следы копыт смывает
Тает берег за косым дождем
Резкий ветер пену с волн срывает,
Рвет шинель, побитую огнем.
Клочья дыма над свинцовым морем,
Мы одни на много верст окрест
Разметало нас вселенским горем,
Мы не там, не здесь, где мы - Бог весть...
Опустели храмы вековые,
Нам остался только мачты крест
Можно снять погоны золотые,
Но куда, скажите, спрятать честь?
Отчего ж мы не нужны России,
Если так нужна Россия нам...
Оставляем гнезда родовые
На разор неумным холуям...
Сто шагов здесь от кормы до носа -
Все, что нам отмеряно судьбой
И вопрос, саднящий, как заноза:
"Разве можно жить в дали такой?"
Вот и все. А позади - пожары,
Полстраны пылает, все в дыму...
Впереди - турецкие базары,
Только нас все тянет на корму...
"Отступали войска по степи"
Автор: Владимир Роменский
Отступали войска по степи,
Да испуганно лошади ржали,
Люди драться уже не могли,
А вокруг полыхали пожары.
Дон остался давно позади,
Впереди - неизвестность чужбины.
А в России - не видно ни зги,
Лишь усталые, потные спины...
Эти смутные годы боёв,
Безрассудных, кровавых и жутких...
"Здесь когда-то все было моё,
Господа, подождите минутку!"
Бредил так молодой капитан,
Что-то сжав побелевшей рукою.
Десять суток страдал он от ран,
Десять суток нёс смерть за собою.
"Господа! Скоро море - а там
Вы покинете русские воды...
Я вам символ России отдам,-
Сохраните его на все годы..."
Губы дрогнули, взгляд стал пустым,
Я глаза его помню поныне.
Из руки, что сжимал он живым,
Выпал кустик сгоревшей полыни...
Пролетели года, будто сон,
Кровь от старости в жилах уж стынет...
Я храню для себя и для вас
Этот кустик сгоревшей полыни...
"Поручик"
Автор: Михаил Кочетков
Нас связала, увы, не любовь,
А нелепый нечаянный случай
Нас привел в этот рай горемык,
В этот странный, нелепый приют.
Где царят лишь досада и боль,
И всю ночь одноногий поручик
Заунывно поет и поет
Про безногую долю свою.
Эх, махнуть бы грамм тысячу водки,
Да забыв про безногую жизнь,
На Ордынке гусарской походкой
Девкам-дурам башку закружить.
Только ноги свое относили,
Только ноги далече теперь,
Злая мачеха - тетка Россия
Перед носом захлопнула дверь.
И осталось нам с вами одно -
Эти песни и это вино.
Так давайте же плюнем на все,
Ведь судьба - это злая девчонка,
Нас ломает и мучает зло,
Как игрушку в руках теребя.
И пускай заунывно поет
Одноногий поручик о чем-то,
И пусть это плохое вино
Нас научит любить не любя.
Ах, Россия - чужая страна,
Как сложилось все глупо и пошло,
Разбросала нас злая судьба
По далеким чужим берегам.
И теперь, даже плюнув на честь,
Заложив ваши кольца и брошки,
Нам уже никогда, никогда,
Никогда не вернуться назад.
Что осталось нам с вами теперь -
Эти глупые песенки петь.
Эх, махнуть бы грамм тысячу водки,
Да забыв про безногую жизнь,
На Ордынке гусарской походкой
Девкам-дурам башку закружить.
Только ноги свое относили,
Только ноги далече теперь,
Злая мачеха - тетка Россия
Перед носом захлопнула дверь.
"Пока я жив, я буду мучить память"...
Автор: Н.А.Келин
Пока я жив, я буду мучить память
Воспоминанием, о дальних хуторах,
Не уроню мое святое знамя,
Не опущу трехцветный русский флаг
Всю боль души в стихи мои влагая,
Я ими Родине покинутой молюсь...
Ведь, Боже мой, светлее радуг мая
Во мне живет святое слово - Русь
Я за нее согласен унижаться,
Прощать врагов и проклинать друзей
Не побоюсь в Европе русским зваться
И не продам простор родных полей.
Но память слабая уже теряет силы
Тускнеет зеркало души моей сильней
Бегут года, а край Отчизны милой
Несется в темь, как стая лебедей...
"Романс 20-го года"
Автор: Валерий Зайцев
Скажите, поручик, зачем вам Россия?
Скажите, зачем офицерская честь?
Сорвите навеки погоны златые
И выбросьте в море России последнюю весть.
Багровая дымка на западе тает.
И берег родной нам уже не видать.
Скажите, поручик, куда уплывает
Российской империи гордая знать?
Поверьте, поручик, я смысла не вижу.
Я просто не знаю, как мне поступить.
Кому я там нужен, в далеком Париже?
Не лучше ли сразу висок прострелить?
Я знаю, поручик, мы с вами солдаты.
Политика нам совсем не нужна.
Но только, поручик, былые парады
Нам в Царском Селе не вернуть никогда.
Андреевский флаг на флагштоке играет,
Но скрылась Россия давно за кормой...
Зачем же, поручик, корабль уплывает,
И все невозможней вернуться домой?
Ведь нам не заменят Парижа бульвары
И сумрак туманных лондонских ночей
Родные до боли Арбата кварталы
И запах щемящий родимых полей.
Так бросьте ж мечтать вы о новом свиданьи,
А выпьемте лучше погорше вина.
И с нашей Россией зальемте прощание:
Ведь мы эмигранты уже навсегда...
И все же, поручик...
Что мы без России?..
27 июня 1988
"Нахмурилось синее море"...
Автор: Н.А.Келин
Нахмурилось синее море,
Насупилась страшная высь,
С мятежными бурями споря,
Валы набегают на мыс.
Качают тяжелые волны
В изгнанье бегущую Русь...
На Север, тревогою полный,
Едва ли когда я вернусь.
Вдали ни любви, ни привета-
Навстречу лихая судьба.
Пойдет по широкому свету,
Как встарь, бедовать голытьба.
Раскинет шатры на задворках
Холодных, чужих городов
И будет упорно и зорко
Следить за врагом из углов.
В смердящих потемках подвалов
Прольет свою терпкую грусть
И вспомнит, как скупо и мало
Она берегла свою Русь.
"Поручик Голицын"
Автор: Михаил Звездинский
Четвертые сутки пылают станицы,
По Дону гуляет большая война,
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина!
А где-то их тройки проносятся к “Яру”,
Луна равнодушная смотрит им вслед.
А в комнатах наших сидят комиссары,
И девочек наших ведут в кабинет.
Мы сумрачным Доном идем эскадроном,
Так благослови нас, Россия-страна!
Корнет Оболенский, раздайте патроны,
Поручик Голицын, надеть ордена!
Ведь завтра под утро на красную сволочь
Развернутой лавой пойдет эскадрон,
Спустилась на Родину черная полночь,
Сверкают лишь звездочки наших погон.
За павших друзей, за поруганный кров наш,
За все комиссарам заплатим сполна,
Поручик Голицын, к атаке готовьтесь,
Корнет Оболенский, седлайте коня!
А воздух Отчизны прозрачный и синий,
Да горькая пыль деревенских дорог,
Они за Россию, и мы за Россию,
Корнет Оболенский, так с кем же наш Бог?
Четвертые сутки пылает станица.
Потеет дождями донская весна.
Не падайте духом, поручик Голицын,
Корнет Оболенский, налейте вина.
Над Доном угрюмым ведем эскадроны,-
Нас благословляет Россия-страна
Поручик Голицын, раздайте патроны,
Корнет Оболенский, седлайте коня.
А где-то ведь рядом проносятся тройки.
Увы, мы не знаем, в чем наша вина.
Поручик Голицын, так будьте же стойки,
Корнет Оболенский, налейте вина.
Четвертые сутки пылают станицы,
Потеет дождями донская весна.
Всем бросить патроны, уж скоро граница,
А всем офицерам надеть ордена!
Мелькают Арбатом знакомые лица,
Хмельные цыганки приходят во снах,
За что же мы, дрались поручик Голицын,
И что теперь толку в твоих орденах?
Напрасно невесты нас ждут в Петербурге,
И ночи в собранье, увы, не для нас,
Теперь за спиною окопы и вьюги,
Оставлены нами и Крым, и Кавказ.
Над нами кружат черно-красные птицы,
Три года прошли, как безрадостный сон.
Оставьте надежды, поручик Голицын,
В стволе остается последний патрон.
А утром, как прежде, забрезжило солнце,
Корабль “Император” застыл, как стрела,
Поручик Голицын, быть может, вернемся,
К чему нам, поручик, чужая страна?
Подрублены корни, разграблены гнезда,
И наших любимых давно уже нет.
Поручик, на Родину мы не вернемся,
Встает над Россией кровавый рассвет.
Ах, русское солнце, великое солнце!
Уж не изменить нам курс корабля...
Поручик Голицын, а может, вернемся,
Зачем нам, дружище чужая земля?
1961
"Поедем, граф"!
Автор: Владимир Голобородько
Последний разговор графа Андрианова П.Ф.
со своим соседом, отставным военным Проскуриным
(к сожалению не известны ни имя, ни звание)
по воспоминаниям жены Марии Николаевны,
в честь его годовщины.
- Поедем граф! Ну, что Вы тут забыли???
Смотрите краснозадых саранча,
Россию нашей кровью затопили...
У них же каждый в роли палача!
Грабеж, убийства - ничего святого.
Урвал кусок и думает, что прав.
Горят церква!...Нам не вернуть былого.
Пока ещё не поздно - едем, граф???
- Ну, что Вы сударь ерунду несете!
Немного надо сдержаннее быть.
Вы горсть земли с собой «туда» берете,
Но как «оттуда» Родину любить???
Не взять с собой могилы наших предков.
Усадьбы, парки, тишину аллей,
Заводы, лес... Вы сударь профурсетка!
Как бросить верноподданных людей???
- Но Вас убьют! Вас бросят на закланье!
Они как псы! Им только пить и есть.
- Прощайте сударь. Не пойду в изгнанье.
Наверно Вы забыли слово честь!
Чем убегать с позором на чужбину,
Издалека на родину смотреть?
Предать её в тяжелую годину?
В родных пенатах лучше умереть!
А «краснозадые» - Вы помнится, сказали...
Простой, забитый, русский наш народ!
Его всегда Вы сами обижали...
Вот он на Вас теперь с дубьём и прёт.
Забыли, как проигрывали в карты?
Деревни, скот, поля, особняки...
Теперь от них бежите в эмигранты???
Так сами ж продавали в батраки!
- Пустое, граф!
- Нет, сударь, не пустое!
Задумаетесь «там» КТО виноват!
С крестьянами творили Вы такое...
Что им сам черт теперь уже не брат.
- Я вижу, разговор сей бесполезен.
Прощайте! Честь имею! Я пошел.
- Я остаюсь. И я не сожалею.
...........
Маняша, жёнушка. Вели накрыть на стол.
_________________
Мы практикуем реализацию "Справедливости". Не отступать и не сдаваться. Быть, а не казаться. "И было возмездие за грех - смерть" (Рим. гл. 6)
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
