Цитата:
ГКНПЦ им. М.В. Хруничева в 1993 году объединил «под одним крылом» КБ «Салют», ракетно-космический завод (РКЗ) и завод по эксплуатации ракетно-космической техники (ЗЭРКТ), тем самым, создав завершенный цикл производства перспективной космических средств от их проектирования (КБ «Салют») и изготовления (РКЗ) до организации испытаний и эксплуатации на космодромах (ЗЭРКТ).
Основными направлениями деятельности Центра им. М.В. Хруничева были: модернизация самой мощной отечественной ракеты-носителя (РН) «Протон-К» с разгонным блоком «Бриз-М», создание конверсионной РН легкого класса «Рокот» на базе снимаемой с вооружения по договору СНВ-2 боевой ракеты SS-19, разработка целого семейства РН всех классов «Ангара», а также работы в области разработки и создания семейства маломассогабаритных КА на базе унифицированной платформы «Яхта».
Одновременная реализация такого количества разноплановых задач в период существенного сокращения государственного финансирования для скептиков казалась маловероятной. Для многих хорошо известных предприятий и меньшие по объему замыслы оказались не осуществимыми. ГКНПЦ им. М.В. Хруничева в полном объеме справился со всеми стоящими задачами.
Руководству Центра в апреле 1993 года удалось создать совместное предприятие (СП) «Локхид-Хруничев-Энергия» (ILS), где с российской стороны участниками выступили ГКНПЦ им. М.В. Хруничева и РКК «Энергия», а с американской – фирма «Локхид Мартин». Результатом деятельности этого СП стал выход на мировой рынок РН «Протон», что позволило ГКНПЦ им. М.В. Хруничева заключить контракты на 20 коммерческих запусков на общую сумму более 1 млрд. долларов.
Совместно с ГКНПЦ им. М.В. Хруничева боевым расчетом ВКС в апреле 1996 года с космодрома Байконур был проведен первый коммерческий запуск космического аппарата «Астра-1Ф» в интересах фирмы SES. Учитывая нетрадиционный для того времени подход к решению этой задачи, руководство подготовкой и запуском ракеты космического назначения осуществляла Межгосударственная комиссия. Ее председателем был назначен командующий ВКС, а сопредседателями – генеральный директор ГКНПЦ им. М.В. Хруничева, президенты РКК «Энергия» и совместного предприятия ILS.
Не менее тесные связи у специалистов ВКС сложились с НПО прикладной механики (НПО ПМ), которое возглавлял М.Ф. Решетнев. Это предприятие в течение десятилетий было ведущим в стране по разработке и созданию навигационно-связных космических аппаратов, которые обеспечивали космической связью высшее военно-политическое руководство и предоставляли свои возможности для пользования достаточно широкого круга военных и гражданских потребителей. В то время на орбитах искусственных спутников Земли функционировали до 80 отечественных самых долгоживущих автоматических космических аппаратов.
Имидж фирмы М.Ф. Решетнева базировался не только на образцах космической техники, хорошо зарекомендовавших себя при выполнении целевых задач в различных стратегических космических зонах, но и на постоянно обновляемом научно-техническом заделе. В частности, на середину 1990-х годов пришлась коренная модернизация космических аппаратов серии «Молния» («Молния-1Т» и «Молния-3К») и «Ураган» («Ураган-К»), а также проведение летных испытаний КА нового поколения «Галс», Экспресс», «Луч-2», «Гонец-Д», и «Гонец-Д1».
Практически все спутники дистанционного зондирования Земли, которые эксплуатировались специалистами ВКС, были разработаны и изготовлены Государственным научно-производственным ракетно-космическим центром (ГНПРКЦ) «ЦСКБ-Прогресс», в котором в 1996 году объединились Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ), созданное в свое время на базе филиала № 3 ОКБ-1, и Самарского завода «Прогресс». Бессменный руководитель предприятия на протяжении более 40 лет - соратник С.П. Королева – Д.И. Козлов.
В рамках опытно-конструкторской работы (ОКР) «Русь», заказанной ВКС, основные усилия специалистов предприятия были сосредоточены на повышении грузоподъемности знаменитой «королёвской семёрки», на базе которой многие годы выпускались РН типа «Союз» и «Молния». Совместными усилиями ВКС и ГНПРКЦ «ЦСКБ-Прогресс» к концу ХХ века удалось вплотную подойти к летным испытаниям этой перспективной РН среднего класса, которая в совокупности с РБ «Фрегат», разработанным в НПО им. А.С. Лавочкина, способна обеспечить выведение широкой номенклатуры космических аппаратов, запускаемых с космодромов Байконур и Плесецк.
Прекрасно понимая необходимость постоянного совершенствования летно-технических характеристик космических средств, ВКС осуществляли тесное взаимодействие со многими конструкторскими коллективами, занимающимися разработкой КА нового поколения.
Учитывая солидный научно-технический задел многих предприятий ракетно-космической отрасли, заказы стали осуществляться на конкурсной основе. Так, НПО им. А.С. Лавочкина (руководитель В.М. Ковтуненко, а затем С.М. Куликов) приступило к созданию космического аппарата детального наблюдения за поверхностью Земли - «Аракс», а КБ «Арсенал» (генеральный конструктор Б.И. Полетаев) – КА «Лиана», в котором должны были быть расширены возможности прежних КА морской разведки и целеуказаний.
Плодотворным оказалось сотрудничество ВКС и с головными разработчиками стартовых комплексов (СК), используемых для пусков всех типов ракет-носителей.
Конструкторскому бюро общего машиностроения (КБ ОМ) под руководством И.В. Бармина в тесном взаимодействии с ВКС и ГКНПЦ им. М.В. Хруничева удалось решить, по сути, историческую задачу по восстановлению на космодроме Байконур работоспособности СК для РН «Протон» в условиях практически полного отсутствия бюджетного финансирования. Успешному решению способствовала нетрадиционная схема организации ремонтно-восстановительных работ, основанная на взаимозачетах ВКС и ГКНПЦ им. М.В. Хруничева – организаций, участвующих в эксплуатации и применении СК и РН «Протон» по целевому назначению.
Конструкторскому бюро транспортного машиностроения (КБ ТМ) под руководством Г.П. Бирюкова в крайне сжатые сроки удалось создать на космодроме Плесецк новый СК для пуска конверсионной РН «Рокот» и разработать проект универсального СК для проведения пусков семейства РН «Ангара» легкого, среднего и тяжелого классов.
В условиях, когда космодром «Байконур» был объявлен собственностью Казахстана, единственным космодромом для запусков космических аппаратов с территории России и ключевым элементом в реализации планов обеспечения независимой космической политики России стал «Плесецк». Хотя, строго говоря, поначалу «Плесецк» не имел официального статуса космодрома. Его роль выполнял Главный центр испытаний и применения космических средств (ГЦИП КС), которым руководил генерал-майор А.Ф. Овчинников.
Не смотря на то, что с пусковых установок «Плесецка» уже было запущено более полутора тысяч космических аппаратов, что составило почти 2/3 всех отечественных запусков, и здесь были проведены летные испытания нескольких модификаций ракет-носителей и десятков типов космических аппаратов, называть это соединение космодромом «Плесецк» позволяли себе лишь журналисты. Первые шаги по устранению этого несоответствия были предприняты руководством космической отрасли во время посещения Плесецка первым Президентом России Б.Н. Ельциным в апреле 1992 года.
Для гарнизона, расположенного в таежном Архангельском крае, в тысяче километров от столицы, это посещение стало, безусловно, судьбоносным. Высокое руководство бывало здесь и ранее, но, как правило, в связи с трагическими либо юбилейными событиями. А рабочая поездка Президента страны именно на «космодром» была событием неординарным.
Б.Н. Ельцин посетил мемориал погибших воинов-испытателей на въезде в город Мирный. Президент ознакомился с объектами «космодрома», с его инфраструктурой, беседовал с руководством Министерства обороны и большим корпусом Генеральных и Главных конструкторов ракетно-космической техники, стал свидетелем очередного успешного пуска с «космодрома Плесецк». Наградой боевому расчету за отлично проделанную работу стали ценные подарки, врученные Президентом наиболее отличившимся (фото Ельцина и боевого расчета).
Завершая свой визит, Б.Н. Ельцин заявил о необходимости развития космической отрасли страны и наращивании возможностей Северного космодрома. Благодаря кропотливой целенаправленной деятельности командования ВКС в ноябре 1994 года был подписан Указ Президента России о создании на базе ГЦИП КС полноправного космодрома – Первого Государственного космодрома России (космодрома «Плесецк»).
Группа специалистов Военно-космических сил в сжатые сроки разработала комплексный план развития космодрома Плесецк с учетом перевода с Байконура программ запуска космических аппаратов военного назначения, который утвержден в Министерстве обороны и стал, по существу, программой действий по развитию инфраструктуры будущего космодрома.
За небольшой срок (3-5 лет) в Плесецке на имеющихся площадях планировалось развернуть рабочие места подготовки КА дистанционного зондирования Земли («Дон», «Комета», «Неман»), запускаемых ракетами-носителями «Союз»; морской разведки (УС-ПУ), запускаемых на «Циклонах-2» и навигации («Ураган-К»), для осуществления запуска которых предстояло выбрать одну из ракет-носителей, эксплуатировавшихся в то время в Плесецке.
Не все и не всегда удавалось выполнить в срок из запланированного. Мизерное финансирование, развал кооперации основных производителей, резкое сокращение, вплоть до ликвидации, целого ряда подрядных организаций чрезвычайно тормозили реализацию задуманных проектов.
Порой казалось, что вот-вот все рассыплется в прах. В этих условиях цементирующую роль сыграло Управление командующего ВКС. Этому небольшому по меркам Вооруженных сил коллективу под руководством В.Л. Иванова удавалось ежедневно по крупицам собирать и поддерживать в боеготовом состоянии элементы наземной и орбитальной группировок войск. И не только поддерживать, но и развивать ключевые направления.
Боевые расчеты космодрома продолжали реализовать программы запусков космических аппаратов. Интенсивность запусков космических аппаратов со стартовых комплексов составляла 25-30 пусков в год (в конце 1970-х годов из Плесецка проводили до 80 пусков в год).
Серьезной проблемой стало физическое и моральное старение ракетно-космических комплексов космодрома. Первоначально рассчитанные на десять циклов применения (пусков) в течение 3-5 лет, они отработали по 30-35 лет, дав «путевку в жизнь» нескольким сотням земных посланников.
Не скрывая истинного, близкого к критическому, состояния космических средств, командование ВКС применило хорошо оправдавшую себя тактику. На каждый пуск стали приглашать ответственных руководителей Министерства обороны и ракетно-космической отрасли страны. Тем самым решалась двуединая задача – формирование у представителей федерального руководства чувства реальной ответственности за исход конкретного запуска и осознания необходимости комплексного решения проблем практической космонавтики на государственном уровне.
Объекты Военно-космических сил посетили министр обороны генерал армии П.С. Грачев, начальник Генерального штаба генерал-полковник М.П. Колесников, его заместители генерал-полковники В.М. Журбенко и А.А. Богданов, командующий войсками Ленинградского военного округа генерал-полковник С.П. Селезнев. Неоднократно на космодромах бывали: секретарь Совета безопасности Ю.М. Батурин, Генеральные и главные конструкторы ракетно-космической техники Д.И. Козлов, М.Ф. Решетнев, Г.П. Бирюков, И.В. Бармин, Л.И. Гусев, О.А. Сулимов, С.Ю. Самарский, А.М. Баклунов и многие другие. Совместными усилиями удавалось находить нетрадиционные способы поддержания техники в работоспособном состоянии и продлевать ее технический ресурс для реализации очередных космических программ и проектов.
В непростых экономических условиях Военно-космические силы активно включились в проведение конверсионных программ. В июне 1995 года в Плесецке были проведены рекогносцировочные работы по ракетно-космическому комплексу «Рокот», создаваемому на базе ракеты стратегического назначения SS-19.
Учитывая остроту проблемы по запускам космических аппаратов на геостационарную и солнечно-синхронную орбиты, обусловленную изменением статуса космодрома «Байконур» и отсутствием необходимой для решения этих задач инфраструктуры на космодроме «Плесецк», руководство Военно-космических сил еще в 1992 году выступило с инициативой о создании второго российского космодрома, расположенного на широте не большей, чем широта космодрома «Байконур».
По результатам анализа информации, полученной в результате проведенных в 1993 году рекогносцировочных работ по выбору места расположения нового космодрома по критерию «эффективность-стоимость», предпочтение было отдано району города Свободный в Амурской области.
В апреле 1994 года в соответствии с директивой Министра обороны на базе снимаемой с боевого дежурства ракетной дивизии сформирован Главный центр испытаний и применения космических средств (ГЦИП КС) Военно-космических сил. Начальником создаваемого соединения назначен бывший командир дивизии генерал-майор А.Н. Винидиктов, который приступил к формированию наземной космической инфраструктуры.
В дальнейшем вопрос о создании нового полноценного космодрома неоднократно рассматривался в Правительстве и Государственной Думе. Широкая дискуссия по этому вопросу развернулась в средствах массовой информации и среди населения Амурской области. Итог трехлетнему периоду обсуждению этого вопроса в марте 1996 года подвел Указ Президента Российской Федерации, в соответствии с которым на базе ГЦИП КС был сформирован Второй Государственный испытательный космодром Министерства обороны РФ. Тем самым «Свободный» был узаконен в правовом отношении, и появилась возможность включить работы по развитию его инфраструктуры в Государственный оборонный заказ и Программу вооружения.
В соответствии с Планом строительства космодрома развитие его инфраструктуры задумывалось осуществлять поэтапно. На первом этапе за счет средств, выделяемых в рамках Государственного оборонного заказа, планировалось перебазировать комплекс ракеты-носителя легкого класса «Рокот» с космодрома «Байконур». На этом этапе космодром «Свободный» должен был приобрести самостоятельное оперативное значение и обеспечить запуски на орбиты различных КА массой до 1,5 т («Стрела-3», «Строй-0», «Надежда», «Парус», «Цикада», «Гонец» и «Сигнал»).
В дальнейшем планировалось разработать проектные материалы по созданию объектов космодрома второй очереди (стартовые комплексы ракет-носителей «Рокот» и «Ангара») с углубленным оперативно-стратегическим и технико-экономическим обоснованием и представить их на экспертизу в соответствии с действующим законодательством. Решение о порядке и сроках проведения полномасштабных работ по космодрому «Свободный» второго этапа предполагалось принять после экспертизы материалов, с учетом тенденций развития ситуации с космодромом «Байконур». Однако, в связи с отсутствием необходимых объемов финансирования, выполнение работ по строительству ракетно-космического комплекса (РКК) «Рокот» было приостановлено. В качестве основной в это время была поставлена задача развертывания РКК «Старт-1.2».
Первый успешный запуск с нового российского космодрома состоялся 4 марта 1997 года. Созданный в НПО прикладной механики им. М.Ф. Решетнева навигационно-связной спутник «Зея», названный в честь реки, протекающей в Амурской области, был выведен на расчетную солнечно-синхронную орбиту (фото Свободного).
В декабре того же года из «Свободного» проведен запуск первого космического аппарата дистанционного зондирования Земли иностранного производства «Ear1у Bird» (США), выполненный в рамках российско-американской коммерческой программы.
Скоропостижный распад Советского Союза серьезно усложнил процесс управления группировкой орбитальных средств. Командованию ВКС в основном удалось решить эту задачу путем грамотного и оперативного перераспределения имеющихся и вновь создаваемых сил и средств. К этому времени командно-измерительный комплекс (КИК) достиг апогея своего развития. Не помешал этому даже значительно сокращенный в предшествующие годы объем финансирования новых разработок, производства и ремонта космической техники. Причина проста: еще продолжал работать механизм, представлявший собой созданный ранее мощный научно-технический задел, накопленные запасы материальных средств, сохранившийся кадровый потенциал высококлассных специалистов на предприятиях промышленности и в космических частях.
Весомый результат получен за счет унификации основных средств управления космическими аппаратами. В начале 1992 года на отдельный КИК (ОКИК) вблизи города Красное Село установлен первый комплект стационарной малогабаритной командно-измерительной системы (КИС), унифицированный с подвижной КИС. Спустя полгода они сыграли решающую роль в удержании управления орбитальной группировки спутников связи в западных и ближневосточных точках геостационарной орбиты, взяв на себя всю тяжесть этой нагрузки.
Но наряду с этим, в силу объективных обстоятельств, более трети инфраструктуры командно-измерительного комплекса оказалось вне территории России - в Украине, Казахстане и Узбекистане. И хотя эти государства не владели орбитальными средствами, их стремление получить наземную космическую инфраструктуру с течением времени проявлялись все более отчетливо.
В некоторых государствах СНГ начали создаваться собственные вооруженные силы или воинские формирования, а на Украине кроме того был принят закон, запрещающий пребывание иностранных воинских контингентов на ее территории.
В связи с этим процесс формирования сил управления группировкой орбитальных средств сопровождался значительными трудностями, порою - драматическими событиями.
В соответствии с Беловежскими документами располагавшаяся на территориях бывших союзных республик наземная космическая инфраструктура объявлялась их собственностью, а находившаяся в космическом пространстве орбитальная группировка космических аппаратов в полном составе - собственностью России.
Для надежного управления теперь уже российской орбитальной группировкой требовался командно-измерительный комплекс в той структуре и в том составе, который существовал к началу 1992 года. Техническая и технологическая документация по управлению космическими аппаратами, изношенность большинства наземных средств требовали наличия резервов, которые могли бы быть использованы при непредвиденных обстоятельствах. В связи с этим первоначально были предприняты меры к тому, чтобы в ходе переговоров решить с органами государственного управления Украины, Казахстана и Узбекистана проблемы о порядке использования находившейся на их территориях наземной космической инфраструктуры, а затем по результатам этих договоренностей оформить и подписать соответствующие межгосударственные соглашения.
Такая позиция Военно-космических сил имела под собой основания. На территориях этих государств не было ключевых звеньев системы управления космическими аппаратами – центров управления полетами. Все они находились в России. Да и орбитальная группировка в полном составе являлась собственностью России. Отказаться от совместного использования средств управления было невыгодно никому. Для Военно-космических сил это оборачивалось некоторым снижением надежности, а в некоторых случаях и невозможностью управления рядом космических аппаратов. Для Украины, Казахстана и Узбекистана означало остаться в стороне от космической деятельности, даже получив в собственность определенную космическую инфраструктуру. Непременным условием кооперирования являлось дальнейшее пребывание в этих государствах российских воинских контингентов, входящих в структуру Военно-космических сил.
Однако прежние партнеры, вопреки здравой логике, отказались принять предложения российской стороны. В результате чего пришлось пойти на принятие непростого решения. С середины 1992 года украинские ОКИК были выведены из контура управления российскими космическими аппаратами военного и двойного назначения. В дальнейшем они были выведены из контура управления пилотируемыми космическими аппаратами, а затем и космическими аппаратами дальнего космоса, ответственность за которые к тому времени наряду с ВКС несло уже и сформированное Российское космическое агентство.
Еще более динамично ситуация развивалась в Узбекистане. Весной 1993 года в расположении ОКИК на вершине горы Майданак, где были установлены сложные квантово-оптические системы, позволяющие с высочайшей точностью производить измерения параметров орбит космических объектов, приземлился министр обороны Республики Узбекистан Р.У. Ахмедов. Практически у трапа вертолета министр объявил: ОКИК, также как и другие дислоцированные на территории Узбекистана части и учреждения, переходят в ведение Министерства обороны Узбекистана. В своем выступлении он просил личный состав ОКИК перейти на службу в Узбекскую армию, пообещав всему командованию повысить их в воинских званиях на одну ступень, а сержантам и солдатам сократить срок службы с двух до полутора лет. Подавляющее большинство офицеров отказались принять это предложение, тем самым выразив свою верность Российской армии. Проведенные позже переговоры с Министром обороны Узбекистана позволили решить вопрос о вывозе в Россию всех военнослужащих срочной службы, а также об оказании помощи Министерством обороны Узбекистана по отправке на Родину всех офицеров, прапорщиков и членов их семей, отказавшихся продолжать службу в узбекской армии.
На территории республики Казахстан, вблизи озера Балхаш, располагался еще один ОКИК, который также как и ОКИК в Украине отличался высокой оснащенностью средствами управления космическими аппаратами, особенно связи и навигации. Заблаговременно проведенные расчеты показали, что он не оказывает столь существенного влияния на управление космическими аппаратами, как ОКИК в Украине. В связи с этим оказалось возможным использовать для управления космическими аппаратами имевшиеся резервы других ОКИК, располагавшихся на территории России. Когда в конце 1993 года, не дожидаясь подготовки межгосударственного соглашения России и Казахстана, казахская сторона в жесткой форме заявила о своих притязаниях на этот ОКИК, было принято решение не осложнять и без того напряженную ситуацию, сложившуюся вокруг космодрома Байконур, и вывести личный состав ОКИК на территорию России.
Таким образом, с исключением из контура управления космическими аппаратами средств управления, оставшихся в странах ближнего зарубежья, командно-измерительный комплекс ВКС понес весьма существенные потери. За границами России оказались один из трех Центров КИК и пять из пятнадцати ОКИК (фото потерянных ОКИК).
Незавидная участь ожидала и оставшиеся в собственности России корабельные пункты: «Космонавт Владислав Волков», «Космонавт Георгий Добровольский», «Космонавт Павел Беляев» и «Космонавт Виктор Пацаев», которые в этот период по назначению практически не использовались, поскольку Балтийское морское пароходство отказалось их содержать из-за задолженности Министерства обороны. В итоге в середине 1994 года и эти корабельные командно-измерительные пункты (КИП) завершили свои последние рейсы. В соответствии с постановлением Правительства и директивами Генштаба их штаты в июне 1995 года были аннулированы, а корабли переданы из Министерства обороны в ведение РКА. Два из них были разукомплектованы и списаны, а два - использованы по другому назначению. В итоге – морской КИК полностью прекратил своё существование.
Таким образом, общее количество сил и средств, которые могли быть привлечены для управления космическими аппаратами, при сохранившемся составе орбитальной группировки сокращено примерно на одну треть. Поддерживавшийся на протяжении десятилетий баланс между составом орбитальной группировки и составом средств управления был изменен. Более того, частично нарушена структура системы управления космическими аппаратами. В совокупности все это приводило к снижению устойчивости управления орбитальной группировкой космических аппаратов. В связи с этим для восполнения потерь потребовалось экстренно нарастить количество оставшихся на территории России средств управления космическими аппаратами.
Утрата наземных стационарных КИПов до некоторой степени была компенсирована созданием двух новых командно-измерительных пунктов – в районе Ейска и Малоярославца. Кроме того, в состав Командно-измерительного комплекса вместо утраченного КИПа в районе Сарышагана включен измерительный пункт, принадлежавший космодрому Байконур и расположенный в районе Барнаула.
Ликвидация корабельных ИПов и КИПов Командно-измерительного комплекса компенсирована применительно к контролю и управлению сложными космическими аппаратами (такими как орбитальная пилотируемая станция «Мир», а также взаимодействующие с ней космические корабли доставки космонавтов и транспортные корабли снабжения) использованием созданной ранее радиотехнической системы «Квант-Р».
Благодаря согласованным действиям специалистов ВКС и РНИИ КП (Российский НИИ космического приборостроения) под руководством Л.И. Гусева, командно-измерительный комплекс пополнился принципиально новым подмосковным центром сбора, обработки и анализа телеметрической и траекторной информации, поступающей по наземным и космическим каналам связи с расположенных на космодромах телеметрических и траекторно-измерительных станций, которые работают во взаимодействии с соответствующими бортовыми устройствами, установленными на ракетах космического назначения, при предстартовой подготовке и полёте РКН на активном участке. Создание этого центра позволило снять значительную часть задач с вычислительных центров космодромов. При этом на космодромах высвобождались значительные аппаратурно-программные средства и сокращались целые подразделения высококвалифицированных специалистов.
Активное участие специалисты этого предприятия приняли в разработке перспективной автоматизированной системы баллистического обеспечения, основанной на новых технологиях с применением персональных ЭВМ, как в баллистическом центре системы, так и в информационно-вычислительных комплексах баллистического обеспечения на командно-измерительных пунктах. В эти же годы в эксплуатацию введен разработанный РНИИ КП единый центр управления полетами разгонных блоков, что также способствовало структурному укреплению КИКа.
При решении задач перспективного использования существующих и применения создаваемых совместно с промышленностью космических средств ведущая роль принадлежала коллективу 50 ЦНИИ под руководством генерал-майора В.А. Меньшикова. Созданный в 1972 году на базе прежнего филиала НИИ-4, в стенах которого успешно трудился М.К. Тихонравов, в составе Военно-космических сил он по праву считался «мозговым центром».
На этапе создания военно-космических сил институт заложил военно-методологическую базу для успешного строительства и становления нового рода войск. С этой целью разработаны концепция национальной космической политики, концепция строительства ВКС и обеспечения их живучести, оперативное описание стратегической космической зоны, значительное число положений и наставлений, раскрывающих вопросы взаимодействия ВКС с видами и родами войск, международно-правовые аспекты военного использования космоса, оперативной маскировки сил и средств, осуществляющих военно-космическую деятельность и ряд других.
Для нового рода войск наряду с теоретическими концептуальными разработками крайне важной являлась разработка соответствующих нормативны