РУСБОЙ. ПЕРВОПРИНЦИП-СИСТЕМ@СИСТЕМА-ПЕРВОПРИНЦИПА. ОСЬМАВА. СТИЛИ. ЖИЗНИ. СПЕЦНАЗ. ИНФОПОРТАЛ-ФОРУМ

<a href=\"http://www.rusboj.ru\" target=\"_parent\">вернуться на сайт РУСБОЙ</a>
Текущее время: 29-03, 18:05

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 4 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 29-03, 18:18 
Не в сети
капитан
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 17-03, 01:37
Сообщения: 204
Откуда: всюду
Десант: Освобождение Муссолини
_POSTEDON 2002-09-27 11:02:12 от


Carlito _WRITES "Летом 1943 года, в то время, как немецкий генштаб пытался снова взять в свои руки инициативу на фронтах, в Италии происходили на первый взгляд неожиданные события.
12 мая остаткам итальянской армии в Африке пришлось капитулировать. В города и деревни Италии непрерывным потоком текли извещения о гибели солдат и офицеров на далёких от родины фронтах.
Итальянцы уже давно устали от ненужной им войны. Десятки тысяч семей оплакивали близких. Англо-американская авиация превратила в развалины центр Милана (это одно из первых, но, к сожалению, далеко не последнее зверство англосаксонской авиации - впереди ещё Дрезден, Корея, Вьетнам, Ирак и Югославия). Рим также подвергся разрушительным бомбардировкам. Война гигантскими шагами приближалась к самой Италии.
10 июля 1943 года англичане и американцы высадились на Сицилии, понеся значительные потери не столько в боях с противником, сколько по ошибке от своего же огня. Всё говорило о том, что скоро они предпримут наступление на континентальную Италию.
Отдел информации Абвера и отдел 1-Ц Генштаба Вермахта довольно точно предсказали развитие событий с уходом германских войск из Африки. Но от этого прогноза - как всегда, впрочем - Гитлер и его единомышленники отмахнулись, как от паникерского.


24 июля Муссолини на Большом совете фашистской партии, не созывавшемся несколько лет, был обвинён в развале армии и получил отставку (за это проголосовали 19 человек, 7 против, 2 воздержались). Правда, по уставу Большой совет являлся лишь совещательным органом и не принимал решения большинством голосов, поэтому возражения дуче было бы достаточно, чтобы голосования не состоялось, но он этого почему-то не сделал. После заседания совета он был вызван к королю Виктору- Эммануилу III, где узнал, что премьер-министром назначен начальник генерального штаба маршал Бадольо. После 20-минутного разговора с монархом дуче покинул королевскую резиденцию, спустился к воротам и там был арестован поджидавшими его карабинерами. В тот же день было объявлено, что главой правительства король назначил маршала Пьетро Бадольо.
Муссолини тайно перевезли в казарму карабинеров на окраине города, а потом корвет "Персефона" доставил узника на остров Понца где он был размещен в небольшом домике в рыбачьем посёлке (сначала его хотели доставить на остров Вентотене, но там был немецкий гарнизон).
Многие свидетели и непосредственные участники событий считают, что дуче скорее прятали, нежели заточили. Сам Бадольо неоднократно упоминал, что их задача состояла из двух частей - вывести Италию из войны и сохранить жизнь Муссолини. Правда, никто не объяснил отчетливо - для чего.

В ночь на 26 июля в Берлине стало известно о смещении Муссолини, и уже днём Гитлер поручил гауптштурмфюреру (капитану) Скорцени, начальнику отдела диверсий зарубежной разведки СД (который пробыл в этой должности менее 5 месяцев) освободить дуче, а военная разработка операции была доверена командующему парашютно-десантными частями генералу Курту Штуденту.
В начале августа по тревоге, буквально за пять минут, Муссолини было приказано собираться, после чего его отвезли на остров Санта-Маддалена, к северу от Сардинии.
Скорцени прибыл в Италию (чтобы сохранить операцию в секрете он прибыл под видом офицера люфтваффе) и расположился при штабе Кессельринга, командующего люфтваффе на средиземноморском фронте, во Фраскати, в 16 км юго-восточнее Рима. На следующий день начали прибывать самолёты с парашютистами генерала Штудента (для операции был выделен специальный учебный парашютный батальон под командованием майора Морса), а на третий день были доставлены и люди Скорцени из диверсионной школы во Фридентале. Получив неограниченные полномочия, он в обстановке полной секретности приступил к делу. Дольман и Капплер (представитель гестапо - атташе по делам полиции), к которым он по рекомендации Гиммлера обратился за помощью, посвятив их в цели своей миссии, сообщили Скорцени всё, что узнала их агентура, а слухи по Риму ходили самые разные - одни говорили о самоубийстве Муссолини, другие - о его тяжёлой болезни. Но удалось установить, что 25 июля дуче отправился на аудиенцию к королю, и с этого момента никто больше его не видел. Первое более точное сообщение было получено совершенно случайно - офицер корпуса карабинеров сообщил, что дуче был перевезён на санитарной машине из королевского дворца в казармы карабинеров в Риме. Но к тому времени со дня ареста прошло больше 10 дней, и Скорцени понимал, что, скорее всего, Муссолини уже перевезли в другое место. Но щедро раздаваемы фальшивые фунты стерлингов (производившиеся, надо сказать, также под надзором Скорцени. В то время фунты стерлингов и доллары высоко котировались в Италии, ожидавшей англо-американской оккупации, и Скорцени потратил на поиски Муссолини 50.000 фунтов собственного производства) продолжали делать своё дело - один торговец фруктами помог найти след дуче на острове Понца: в родственницу одного из его клиентов был влюблён карабинер, служивший на этом острове, который в письме к ней упомянул о прибытии на остров нового узника - "очень важной персоны". Эта информация была подтверждена и из других источников, но вскоре один морской офицер в застольной беседе рассказал, что его крейсер "Италия" недавно перевёз дуче с Понца на военно-морскую базу Специя. Как и другие результаты, это сообщение через генерала Штудента было передано в ставку Гитлера. Сразу же был получен приказ подготовить операцию по немедленному освобождению Муссолини. Целые сутки Скорцени и его коллеги лихорадочно думали, что делать. Как позднее жаловался Скорцени в своих мемуарах, "В ставке они, наверное, думали, что нет ничего проще чем похитить дуче с боевого корабля на глазах многочисленной охраны". На его счастье, на другой день пришла радиограмма, сообщавшая, что на крейсере дуче нет.
Позже поступило сообщение от фрегаттен-капитана (капитана 2 ранга) Хунеуса, который был офицером связи с командованием военно-морской базы на острове Санта-Маддалена. Он сообщил, что на остров прибыл какой-то особо важный заключенный. Эта информация показалась Скорцени настолько важной, что он решил лететь на Сардинию и лично провести разведку. На тральщике он обошел акваторию порта и берега острова и сделал несколько фотографий портовых сооружений и виллы "Вебер", которая интересовала его больше всего, ибо там содержался узник. Затем он решил узнать, что же это за "важный узник". Для этого был задействован знавший итальянский язык лейтенант Варгер, который был переодет немецким матросом и с наступлением вечера должен был потолкаться по тавернам и прислушиваться к разговорам. Как только речь зайдет о дуче, он должен был вмешаться и сказать, что ему достоверно известно, что Муссолини тяжело болен - это и было необходимой частью их плана, основанного на том, что итальянцы - заядлые спорщики. План сработал - торговец, приносивший каждый день фрукты на виллу "Вебер", принял пари и, чтобы доказать Варгеру свою правоту, привёл его в дом около виллы и через слуховое окно чердака показал террасу, где был дуче. На следующий день Варгер вернулся туда и уже через несколько дней знал приблизительную численность охраны, время смены караулов, пулемётный точки, а также стало известно расположение портовых батарей, казарм гарнизона и удобных для высадки мест.
Итак, стало ясно, что Муссолини здесь. Но его ещё надо было как-то вытащить с виллы, а затеи и из города. Эта задача ещё более осложнялась тем, что Санта-Маддалена была военно-морской базой, поэтому надо было знать расположение зенитных батарей, частей и их численность, но имевшихся карт было для этого недостаточно. По этой причине, Скорцени, которому смелости и энергии было не занимать, решил облететь город на самолёте. Вернувшись в Рим, он получил в своё распоряжение "Не-111" и 18 августа, вернувшись на нём к Санта-Маддалене, начал разведку, но был сбит английскими истребителями. Самолёт упал в море, но Скорцени и два пилота были подобраны итальянским вспомогательным крейсером (правда, их уже успели записать в пропавшие без вести). Скорцени вернулся только через два дня, и работа возобновилась, тем более, что у Скорцени и Штудента теперь была твердая уверенность в том, что они нашли Муссолини.
Следует отметить, что Скорцени чуть не погиб, едва не поставив под угрозу всю операцию. Он лично отправился в полёт с заданием, с которым мог справиться толковый сержант, гибель или плен которого принесли бы делу значительно меньший ущерб.
Вдруг как гром среди ясного неба пришёл приказ из ставки фюрера - "Ставка только что получила от Абвера доклад, согласно которому Муссолини находится на небольшом островке недалеко от острова Эльба" - кратко и конкретно, учитывая, что рядом с островом Эльба находится целый архипелаг. Скорцени и Штудент стояли на своём и поэтому Штудент попросил аудиенции у Гитлера, где Скорцени, приведя многочисленные убедительные свидетельства в подтверждение своей версии сумел убедить фюрера в своей правоте (из этого можно заключить, что операция всё-таки строилась на непроверенных данных).
Вернувшись, Скорцени закончил разработку плана по освобождению дуче - накануне дня "Х" эскадра торпедных катеров под командованием фрегаттен-капитана Шульца (которого сам Скорцени характеризовал как сорви-голову, давно мечтавшего об операции подобного рода) зайдет с официальным дружеским визитом в Санта-Маддалену, где войдёт в военный порт и пришвартуется у причала напротив виллы. В тот же день тральщики под командованием лейтенанта Карла Радля забирают на Корсике десант, пересекают пролив и бросают якоря на рейде Пало, напротив Санта-Маддалены, но о солдаты остаются в укрытии. В первые часы дня "Х" флотилия начинает маневрировать, показывая, что собирается выйти в море. Внезапно тральщики высаживают десант, часть которого должна обеспечить прикрытие основной группы со стороны города, а чтобы на вилле раньше срока не узнали о высадке, связь будет перерезана несколькими специальными группами.
Затем отряд подходит к вилле, по возможности не открывая огня, и врывается в её ворота, где Скорцени на месте принимает конкретный способ действия в зависимости от обстановки. После нейтрализации охраны Муссолини был бы доставлен на борт торпедного катера. Тем временем рота солдат СС атакует орудия, прикрывающие выход из порта, а немецкие батареи с северного берега Сардинии обстреливают расположенные на холмах вокруг города зенитные орудия итальянцев.
За день до дня "Х" катера покинули порт Анцио и вскоре прибыли в Санта-Маддалену. После этого Радль отправился на Корсику контролировать погрузку десанта, а Скорцени и Варгер, под видом матросов, сдающих бельё в стирку, ещё раз отправились осматривать окрестности виллы. В это время один карабинер из охраны дуче зашёл в гости к прачке. В разговоре с ним Скорцени сказал, что дуче умер, и тот сказал, что это неправда. Скорцени настаивал на своём, и тогда карабинер сказал, что это невозможно, потому что он видел дуче утром того дня, когда его везли к белому самолёту, на котором тот улетел. Тогда Скорцени вспомнил, что в то утро исчез санитарный гидросамолёт, ещё днем раньше находившийся у берега; более того, солдаты охраны в то утро вели себя очень свободно, теперь было понятно почему.

Тщательно подготовленная операция сорвалась. При этом Скорцени и его людям очень повезло, что всё во время раскрылось и им не пришлось с риском для жизни врываться на пустую виллу.
Скорцени связался с Радлем, когда десантники были на борту кораблей и тот уже собирался отдать приказ об отправлении с Корсики, и приказал отменить операцию.
Всё пришлось начинать с самого начала.
Вывезенного с Санта-Маддалены Муссолини в горнолыжном отеле "Кампо императоре", расположенном на вершине горы Гран-Сассо в Абруццких Апеннинах (центральная часть Италии). К вершине вела только подвесная канатная дорога, отель охранялся отрядом из 200 карабинеров, которым было приказано в случае попытки освобождения узника застрелить его.
Для Скорцени всё было не так безнадёжно - несколько немецких офицеров наблюдали приземление санитарного гидросамолёта, что наводило на мысль о том, что дуче на Апеннинском полуострове. Несколько раз он направлялся по ложному следу, пока, наконец его разведка не принесла ему почти полную уверенность в том, что Муссолини находится в отеле у Гран-Сассо.
Тем временем державшие нос по ветру итальянцы стянули к Риму несколько дивизий под предлогом защиты города от десанта союзников.
Данных об отеле у Скорцени было мало, поэтому Штудент предоставил в его распоряжение самолёт, оснащённый автоматической фотокамерой, и 8 сентября Скорцени, Радль и офицер разведки взлетели на нём с аэродрома Практика-ди-Маре. Из-за мороза на высоте камеру заклинило и фотографировать отель пришлось портативной камерой - Скорцени выбил сегмент остекления кабины, высунулся туда по плечи (что на высоте 5000 метров было весьма неприятно), а Радль держал его за ноги. На обратном пути они проделали это ещё раз, поменявшись местами. Пока они были в разведке, самолёты союзников разбомбили Фраскати. Помимо прочих разрушений была уничтожена фотолаборатория, и вместо крупноформатных снимков пришлось работать с обычными. Еще во время полёта внимание Скорцени привлёк треугольный луг как возможная площадка для приземления.
В тот же день Скорцени отправил в отель своего знакомого - военного врача, который должен был посмотреть, можно ли превратить его в дом отдыха для больных малярией немецких военных. Тот вернулся на следующий день и был очень расстроен тем, что у него ничего не получилось - он не смог пройти дальше подъёмника, дорога к которому была перегорожена шлагбаумом и охранялась несколькими постами карабинеров. После длительных переговоров с последними ему удалось позвонить в отель. Там ему ответил какой-то офицер, сказав, что "Кампо императоре" объявлен военным полигоном и его использование запрещено. В соседней деревушке жители рассказали врачу, что отель занят совсем недавно, сразу же из него был выслан весь гражданский персонал, а номера переоборудованы, чтобы разместить примерно 200 солдат.
Между тем на юге Италии происходили важные события.
Ещё в июле в Лиссабоне начались переговоры итальянских дипломатов с представителями Великобритании и США.
3 сентября в Италии высадились войска 8-й армии Монтгомери, переправившихся из Сицилии через Мессинский пролив. В тот же день в сицилийском местечке Кассабиле итальянский генерал Костелано тайно подписал с союзниками соглашение о перемирии, где, помимо прочего, было оговорено, что основные силы союзников высадятся в Южной Италии, а американская 82-я воздушно-десантная дивизия высадится прямо в Риме (на этом настаивал маршал Бадольо). Объявить об этом договорились после высадки главных сил союзников в Салерно, южнее Неаполя.
5-я армия под командованием генерала Кларка высадилась в заливе Салерно в ночь на 8 сентября, через несколько часов после того, как радиостанция Би-би-си передала официальное сообщение о капитуляции Италии. Итальянские руководители не ожидали, что высадка будет осуществлена так скоро (их предупредили о радиопередаче Би-би-си лишь поздно вечером 7 сентября). Бадольо пожаловался, что не сможет оказать содействие союзникам, поскольку не все приготовления завершены.

9 сентября немецкая авиация потопила управляемыми бомбами итальянский линкор "Рома" и повредила однотипный линкор "Италия", которые в составе эскадры шли на Мальту, чтобы сдаться англичанам. Погибли 1200 итальянских моряков - немцы продолжили "славную" традицию отношения к союзнику, столь удачно начатую англичанами 3 июля 1940 г. в Мерс-эль-Кебире.

В районе Рима, где сложилась особенно трудная обстановка, генерал Штудент прибегнул к насильственным мерам. Он рассказывает: "Я предпринял попытку захватить итальянский генеральный штаб, высадив воздушный десант (командир 6-го полка Вальтер Герике во главе отряда высадился с парашютами на вершине горы Монте-Ротондо - Е.К.). Успех был неполный. Нам удалось захватить 30 генералов и 150 офицеров. Начальник генерального штаба бежал из Рима вместе с Бадольо и королем еще прошлой ночью". (Это не последний случай участия немецких парашютистов в наведении порядка в Италии - 17 сентября десантники были высажены на остров Эльба, 12-13 ноября десант разоружил итальянский гарнизон на острове Лерос в Эгейском море, а в 1944 г. парашютисты приняли самое активное участие в героической 4-месячной обороне Монте-Кассино). Как только в эфире прозвучал кодовый сигнал, немцы захватили Рим и его аэродромы как раз в то самое время, когда самолёты с американскими десантниками начали взлетать с аэродромов Сицилии, чтобы сделать то же самое. Вместо того чтобы попытаться справиться с двумя дивизиями Штудента, итальянские руководители (включая короля и маршала Бадольо) поспешили отвести подчиненные им войска к Тиволи и оставили столицу в руках немцев, а сами бежали в порт Пескара, откуда корвет "Байонетта" доставил их в Бриндизи - так закончились полтора месяца премьерства Бадольо. Американцы же войдут в Рим только 4 июня 1944 г. после 9 месяцев изнуряющей компании по преодолению умелой немецкой обороны в гористой местности.
Немцам приходилось торопиться, ибо Муссолини могли не только перепрятать, но и вообще выдать союзникам.
Охрана станции канатной дороги сделала невозможным использование этой дороги для захвата отеля, так как гарнизон отеля наверняка бы заподозрил неладное и мог успеть убить дуче. Поэтому, несмотря на то, что площадка для посадки была очень небольшой по размерам, Штудент и Скорцени разработали план, согласно которому 12 сентября в 7 утра планеры должны приземлиться на верхнем плато, и в это же время десантники овладевают станцией подъёмника в долине. Для операции было выделено 12 транспортных планеров DFS. 230 C-1 с аэродромов в Южной Франции (эта модель была оснащена носовыми ракетами, благодаря которым при посадке планер проходил всего 15 метров, что очень пригодилось в горных условиях), каждый из которых мог перевозить 9 десантников. Затем Скорцени и Радль проработали детали операции - расстояние, оснащение людей, точки приземления каждого планера. В состав группы вошло 120 человек - Скорцени, его 17 диверсантов, итальянский генерал Солетти, который был должен приказать командиру карабинеров сложить оружие, 90 парашютистов и 12 пилотов (кроме них были сформированы ещё два отряда - один должен был захватить станцию фуникулера в долине, а другой освободить семью Муссолини, которую новое правительство держало под домашним арестом). Против них было 200 карабинеров, способных превратить отель в крепость, неприступную для такого небольшого отряда, поэтому залогом успеха всей операции был фактор внезапности. Но, всё-таки, карабинеры - не кадровая воинская часть, а всего лишь жандармерия, вести боевые действия не слишком-то обученная. Посему операция, при всей ее рискованности, на последнем этапе была сущим избиением младенцев.
В субботу 11 сентября в монастырском саду на окраине Фраскати, где парашютисты Морса и диверсанты Скорцени разбили лагерь, Скорцени провел отбор добровольцев для операции.
В воскресенье 12 сентября в 5 утра Скорцени и его люди прибыли на аэродром Практика-ди-Маре, где выяснилось, что планера прибудут только в 10 часов. После прибытия планеров, генерал Штудент лично проинструктировал их пилотов, строго запретив им приземляться из пике - только из планирующего полёта. Вылет был назначен на 13.00, но в 12.30 аэродром бомбила авиация союзников, повредив покрытие, но не задев машины. Взлёт всё-таки состоялся в назначенное время. Планеры были перегружены и два из них капотировали при взлёте, а ещё 2 упали на пути к цели (один прямо около отеля) - 31 человек погиб и 16 получили тяжёлые травмы. Посадка перед отелем также была не самой мягкой. Пока охрана соображала, кто это (ведь не на всех планерах были опознавательные знаки и камуфляж униформы тоже мало что говорил, поэтому было вполне вероятно, что это и англо-американцы), десантники бросили к отелю. У самого отеля им на пути попался карабинер. В своих мемуарах Скорцени написал: "Как смерч мы проносимся мимо всё еще погруженного в ступор солдата, бросив только короткое "Mani in alto!"("руки вверх"), и врываемся в отель", но Пётр Таврин (Политов), засланный в сентябре 1944 г. для убийства Сталина, и которого перед этим Скорцени лично инструктировал в январе 1944 г., на допросе рассказал следующее: "Скорцени рассказал, как во время похищения Муссолини, он перепрыгнул через ограду, очутился в двух шагах от стоявшего на посту карабинера. "Если бы я тогда хоть на секунду замешкался, - заявил Скорцени, - то погиб бы, но я без колебаний прикончил карабинера и, как видите, выполнил задание и остался жив".
Автор считает, что больше следует доверять рассказу Таврина, ибо маловероятно, что он мог выдумать такие подробности в 1944 г., а, с другой стороны, в этом случае вполне понятно, что Скорцени в своей книге не стал подробно останавливаться на судьбе незадачливого карабинера.
Затем десантники ворвались в отель, где для начала попали в тупиковую комнату. Вернувшись на улицу они увидели в одном из окон Муссолини, и Скорцени успокоился, поняв, что операция была проведена не зря. Десантники вбежали в вестибюль отеля, по пути, по словам Скорцени, "успокаивая наиболее резвых из карабинеров парой хороших ударов прикладом автомата" (здесь надо объяснить, что это за "автоматы с прикладом" в 1943 году - дело в том что во время операции "Дуб" впервые была применена автоматическая винтовка FG 42 (Fallschirmjagergewehr - винтовка парашютиста), сочетавшая в себе качества легкого пулемёта, винтовки и пистолета). Подчинённые Скорцени были под стать своему шефу и часто "подавляли сопротивление" там, где его не было. В паре точек десанту все-таки оказали упорное сопротивление. В частности, именно ребята Скорцени не смогли вовремя подавить два пулеметных гнезда и это пришлось делать десантникам Штудента, вследствие чего они понесли неоправданные потери, ибо выполняли чужую задачу.
В одной из комнат десантники нашли Муссолини и взяли его под охрану, и только после того, как в отеле был установлен порядок и в окно в знак капитуляции вывесили белое покрывало, Скорцени, наконец, объяснил дуче что, собственно, происходит:
- Дуче, меня послал фюрер. Вы свободны.
- Я знал, я был уверен, что мой друг Адольф Гитлер не оставит меня в беде.
Итак, в ходе операции "Дуб" были понесены потери (пострадали два из каждых пяти участников операции), но она закончилась полным успехом не только для десантного отряда, но и для престижа Германии в целом - у Гитлера появился человек, способный возглавить подконтрольную немцам часть Италии и худо-бедно продолжить войну (правда, обретший свободу дуче вовсе не желал власти и попросил отвезти его в Романью - он хотел мирно провести остаток жизни, так как знал, что его политическая карьера закончилась 24 июля в королевской резиденции). Немцы получили не только дуче, но и его чемодан с письмами, с которыми тот не расставался. Там были и письма Черчилля, в том числе и письма того периода, когда он восторгался Муссолини и, например, сказал в 1927 г. на пресс-конференции во Флоренции: "Будь я итальянцем, я стал бы фашистом!". Естественно, что опубликование этих писем очень сильно бы повредило одному из лидеров Антигитлеровской коалиции (о дальнейшей судьбе этих писем будет рассказано несколько позже).
Здесь я хочу сделать небольшое отступление от темы и сравнить эту операцию с операцией "Орлиный коготь", проведенную американскими спецподразделениями 24 апреля 1980 г. для освобождения заложников в американском посольстве в Тегеране. В ходе неё погибли 8 человек (и это при том, что никакого боя не было) и были потеряны самолет и вертолёт, а ещё 4 вертолёта были брошены совершенно исправными. Более того, если у Скорцени и его отряда и были какие-то шансы на успех (которые были полностью реализованы), то операция "Орлиный коготь" была безнадёжной с самого начала - одно дело захватывать одинокий отель в безлюдных горах (если не считать гарнизона, с которым при определённом стечении обстоятельств можно было справиться) и совсем другое - комплекс посольства площадью в 14 гектаров в почти пятимиллионном городе, жители которого обладают одной особенностью - по любому поводу, начиная с уличного скандала (а выстрелы намного интереснее этого), с молниеносной быстротой заполнять плотной толпой практически пустынные улицы, причём толпой не праздных зевак, а людей с основательно промытыми новой властью мозгами (что они позже и доказали в войне с Ираком, например, выполняя роль живых миноискателей), да ещё охрана из более фанатично настроенных революционных гвардейцев. Так что, если бы американцы появились в Тегеране, то их бы просто смела толпа. Если американское командование знало это и послало людей на верную смерть, то они просто убийцы, а если при планировании операции этот факт не был учтен, то её разрабатывали просто некомпетентные люди (потому что компетентные сидели в посольстве в качестве заложников), которые, наверняка, ни за что не стали бы летать над Тегераном с фотоаппаратом в руках, чтобы выяснить обстановку.
Однако, вернёмся к освобождению дуче. После диалога Скорцени и Муссолини была формальная капитуляция гарнизона (кроме карабинеров в плен попали их полковник и генерал), а вскоре командир отряда, которому был поручен захват станции фуникулера, доложил по телефону об успехе. Теперь предстояла вторая, не менее важная часть операции - доставить Муссолини в Рим. С самого начала планировалось вывезти дуче на вертолёте "Фокке-Ахгелис" Fа.223, но последний момент тот вышел из строя (как оказалось, к счастью для участников операции, ибо машина вскоре разбилась в районе Монблана, спасая попавших в снежный обвал, и оба лётчика погибли), поэтому план предусматривал три варианта эвакуации, а первоначальный вариант - "автомобильный" - был отвергнут как крайне рискованный, ибо желания проехать 150 км по неконтролируемой немецкими войсками территории было мало.
Первый вариант предусматривал захват итальянского аэродрома Авилла-ди-Абруцци у входа в долину. Время атаки Скорцени должен был передать по рации. После захвата на аэродром сели бы три "Не-111", один из которых забрал бы Скорцени и дуче, а два других должны были обеспечить прикрытие.
Второй вариант предусматривал посадку связного самолёта "Физелер-Шторх" на подходящем лугу в долине, а третий вариант предусматривал посадку такого же самолёта, пилотируемого капитаном Герлахом - личным полотом генерала Штудента, на плато в районе отеля.
Когда радиограмма об успехе была отправлена в Рим, готовились действовать по первому варианту, и Скорцени готовился отдать приказ о начале операции по захвату аэродрома, как вдруг перервалась связь, а радисты так и не смогли её восстановить. Неприятности на этом не прекратились - при посадке в долине "Шторх" был повреждён. Теперь вся надежда была на Герлаха. Сесть-то он сел (Скорцени называет его "асом экстренных аварийных посадок"), но когда узнал, что вместе с дуче решил лететь и Скорцени решительно запротестовал, ссылаясь на недостаточную для этого грузоподъёмность самолёта, что было вполне оправдано - самолёт был создан как двухместный, а разреженный горный воздух, маленькая площадка и в конце концов значительные габариты самого Скорцени делали его весьма нежелательным пассажиром . Скорцени, чья карьера была поставлена на карту, решил, что лучше разбиться вместе с Муссолини, чем остаться живым, если с дуче что-то случится. Он сумел убедить Герлаха взять его на борт (правда, о своих аргументах Скорцени почему-то предпочёл не рассказывать). После того как в кабину втиснулся Скорцени, чемодан с письмами туда уже не влез, и Муссолини нехотя с ним расстался. Тем временем Скорцени поручил майору Морсу разработать план эвакуации десантников - решили спуститься в долину на канатной дороге, где в каждую кабину посадили по два итальянских офицера, чтобы их оставшиеся товарищи не решились на какой-нибудь отчаянный поступок.
Несколько человек держали самолёт с работающим мотором за крылья, пока Герлах ждал, чтобы двигатель набрал нужные обороты, но и после этого перегруженный самолёт взлетел с трудом. Через некоторое время самолёт приземлился на аэродроме Практика-ди-Маре. (Здесь снова хочу обратить внимание читателей на то, что Скорцени бросил своих людей на произвол судьбы в 150 км от немецких войск, а сам улетел). Там их ожидали три "Не-111", доставившие их в Вену. Там их встретил начальник полиции Вены группенфюрер СС (генерал-лейтенант) Квернер, который разместил дуче и его освободителя в гостинице "Империал". Затем начался поток поздравлений - в номер Скорцени по телефону позвонил Гиммлер и поздравил с успехом, около полуночи поздравить лично пришёл начальник венского гарнизона, а в это время германское радио сообщило, что "германские парашютные войска, служба безопасности и войска СС под командованием одного венского фюрера СС осуществили сегодня операцию по освобождению дуче, захваченного в плен кликой изменников. Внезапный налёт увенчался успехом. Операция стоила больших потерь. Дуче находится на свободе". В полдень следующего дня Скорцени позвонил Гитлер, сказав, что тот со своими людьми совершил настоящий подвиг, и что он награжден Рыцарским крестом и повышен в звании до штурмбаннфюрера СС (майора). Все участники операции также были отмечены высокими наградами. Ещё через день Скорцени и Муссолини прибыли в Мюнхен, где Муссолини снова увидел свою семью, а оттуда в Восточную Пруссию - в ставку фюрера, где 15 сентября состоялась встреча этих трех незаурядных людей. На этом Муссолини и Скорцени расстались. У одного впереди неблагодарная роль главы марионеточного государства и бесславная казнь без суда и следствия, а у другого - новые звания и награды, славные победы и обидные поражения, плен, допросы, побег, скитания, неутомимая деятельность и смерть на чужбине.

Теперь остановимся на судьбе писем Черчилля. Сняв копии с самых важных писем, эсэсовцы возвратили чемодан дуче. 25 апреля 1945 года Клара Петачче послала своего телохранителя оберштурмфюрера (старшего лейтенанта) СС Франца Шпёглера доставить компрометирующие Черчилля письма надёжному стороннику дуче в Милан. По дороге Шпёглер убил водителя и скрылся, передав письма Скорцени. После войны Черчилль пять раз был в Италии, где делал вид, что пишет картины, а на сомом деле он и его люди усиленно искали письма. В августе 1951 года Черчилль и Скорцени встретились, и Скорцени вернул письма в обмен на обещание, что в случае победы на выборах Черчилль освободит из британских тюрем находящихся там эсэсовцев. Консерваторы победили на выборах и Черчилль сдержал своё слово.
Геринг вручил Скорцени "Золотой почётный знак лётчика", а из Италии генерал СС Пауль Хауссер, под командованием которого мало кому тогда известный обершурмфюрер Скорцени дошёл до Москвы, телеграммой поздравил своего бывшего подчиненного и подарил ему новый спортивный автомобиль (реквизированный, надо отметить и итальянцев). 17 сентября официальная газета национал-социалистической партии "Фёлькишер беобахтер" посвятила Скорцени целую полосу.
26 сентября штурмбаннфюрер Отто Скорцени вернулся во Фриденталь, где продолжил свою трудную, но необходимую работу - руководство диверсантами СС.


Евгений Киселев

_________________
«Бог, тебя простит, багословит и молитвами святоотечества, да поможет тебе!»


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23-07, 18:04 
Не в сети
капитан
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 17-03, 01:37
Сообщения: 204
Откуда: всюду
БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА ЧАСТЕЙ СС ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ

http://das-krieg.narod.ru/Wiking/Wiking_glava5.html#gl5

Все добровольцы Ваффен СС проходили интенсивную военную подготовку, гораздо более суровую, чем подготовка рекрутов германского вермахта, с постоянным использованием входе обучения не холостых, а боевых патронов и снарядов. Подобно другим отборным дивизиям Ваффен СС, Викинг имел приоритет перед вермахтом в плане обеспечения самым современным вооружением.

С началом военной подготовки «нордические» добровольцы превратились в объект практического приложения методов обучения, весьма отличавшихся от тех, что применялись в традиционной германской армии. …

Варяжский дух

Немаловажным нововведением в юнкерских училищах СС было первостепенное внимание, уделявшееся чисто военным дисциплинам. Общеобразовательные и теоретические дисциплины имели второстепенное значение.

… С другой стороны, Готтлоб-Христиан Бергер не случайно уделял первостепенное значение чисто военно-практическим аспектам подготовки. Хотя предшественники Ваффен СС — части СС особого назначения — были не столь многочисленными, как вермахт, «зеленые эсэсовцы» обладали нередко лучшей физической формой. Во главу угла в СС были поставлены физическая подготовка, практические и полевые занятия и весь спектр спортивных дисциплин, начиная от марш-бросков, бега на длинные и короткие дистанции, бокса, борьбы, велосипедного, мотоциклетного, автомобильного спорта, ориентирования на местности и т.д. «Зеленых эсэсовцев» не готовили к ожиданию неприятеля за стенами крепостей или в траншеях. Боевой дух рождался в ходе спортивных и атлетических состязаний, а не в ходе учебных боев.

Что же касается практической военной подготовки, «зеленые эсэсовцы» учились искусству быть мобильными солдатами штурмовых и ударных частей, отдельных отрядов особого назначения и подвижных боевых групп.

… Вместо уставной винтовки предпочтение отдавалось более легким, мобильным и простым в обращении видам оружия. Наступала эра пистолетов-пулеметов и ручных гранат. Когда стало ясно, что, благодаря этим нововведениям, войска, не обремененные излишним вооружением, могут преодолеть 3,2-километровую дистанцию всего за 20 минут, умолкли даже самые строгие критики, и даже самые консервативные умы в высших эшелонах вермахта стали все более внимательно приглядываться к тому, что происходит в учебных лагерях и на полигонах «зеленых СС». …

В начальный период существования СС-ФТ обязательной предпосылкой для подачи заявки на зачисление в их ряды являлось требование прохождение двухлетней службы в армии, иными словами, в довоенном рейхсвере. По мере увеличения доли иностранных легионов СС и, с обострением военной обстановки это требование, соблюдение которого стало попросту невозможным, было отменено, и введены ускоренные программы обучения.

Естественно, с учетом многонационального состава «зеленых СС», дело не обходилось без трений и сложностей во взаимоотношениях между представителями разных национальностей, с одной стороны, и между ними и немецкими инструкторами — с другой. Один из добровольцев полка СС Вестланд вспоминал о периоде своей военной подготовки под Мюнхеном:

... Для «имперских немцев» физическая подготовка особых сложностей не представляла. Ведь они еще до поступления в СС получали необходимую военную и физическую подготовку в рядах отрядов «Гитлеровской молодежи», а после «Гитлерюгенда» — дополнительную физическую закалку в строительных отрядах «Имперской Трудовой службы». …

… оберштурмфюрер СС датчанин Эрик Броруп, вспоминал об аналогичных событиях:

« … в Ваффен СС. Учения всегда проводились в обстановке, приближенной к боевой. В ходе учебных боев действительно применялись боевые патроны — но только после того, как каждый из нас в совершенстве усвоил навыки владения оружием и научился окапываться и укрываться на местности. В полный рост на пулеметы нас никто никогда не гнал, и гранат нам на касках не взрывал…»

Как бы то ни было, режим обучения был весьма жестким. В 5 часов утра звучал сигнал побудки, затем наступало время утреннего построения «с голым торсом», зарядкой и пробежкой, после чего добровольцы бежали умываться, чистить зубы, заправлять койки и пить утренний кофе. По прошествии часа все волонтеры уже были во всеоружии и готовы к занятиям. Маневры проходили в обстановке, максимально приближенной к боевой, и проходили под аккомпанемент артиллерии и ручного огнестрельного оружия. Гиммлер испытывал огромное удовлетворение от сознания того, что его «новые викинги», как ни в чем не бывало, поднимались в атаку и неудержимо шли вперед на расстоянии всего 100 метров от разрывов снарядов своей собственной артиллерии. В полдень объявлялся перерыв — но не обеденный. Вместо обеда «викинги» чистили оружие и сапоги, после чего занятия продолжались до пяти часов вечера. После окончания занятий добровольцы опять чистили оружие, сапоги и все, что только было можно. Лишь после этого шли обедать, думая после каждой ложки супа о предстоящих вечером теоретических занятиях в учебных классах, вечернем построении. Спать ложились в десять вечера.

Суровая дисциплина

… Интенсивность и жесткость учебных программ постоянно возрастала. Даже перед уходом в увольнение рекрут был обязан складывать свой носовой платок строго предписанным образом. Если солдатская книжка оставляла на мундире хотя бы малейшую складку, обладателю этого мундира грозила невыплата жалованья. Правила становились все более строгими по мере обострения военной обстановки, и целью стало завершить военное обучение к сентябрю 1940 года. …

… Вооружение

… по мере дальнейшего хода вой-ны широким кругам вермахта стало ясно, что формирования Ваффен СС. по крайней мере, перестали уступать в боевом мастерстве частям вермахта, зачастую превосходя их в отваге и фанатизме. … в количественном отношении нисколько не уступало вооружению отборных танковых дивизий вермахта.

… В поле дивизии и полки вермахта и Ваффен СС имели в своем распоряжении высококачественное пехотное стрелковое оружие, в частности ручные пулеметы, в том числе МГ-34 (MG595-34), являвшийся, по мнению многих специалистов, одним из лучших ручных пулеметов Второй мировой войны, хотя и, по воспоминаниям «викингов», тяжеловатым, особенно на станке — как вспоминал норвежский волонтер Эрнульф Бьёрнстад: «Когда пулемет МГ-34 на станке, его с места не сдвинешь». Немаловажную роль в спасении жизни играли также пистолеты, хотя и не имевшие большого значения в поле, но состоявшие на вооружении экипажей танков и других бронированных машин. Норвежские легионеры в составе дивизии Викинг не могли нахвалиться своим 11,43-мм автоматическим пистолетом, представлявшим собой норвежскую лицензионную копию американского армейского «кольта». …

_________________
«Бог, тебя простит, багословит и молитвами святоотечества, да поможет тебе!»


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23-07, 18:06 
Не в сети
капитан
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 17-03, 01:37
Сообщения: 204
Откуда: всюду
ПОДГОТОВКА ВОЙСК СС

Во время войны Войска СС … хорошо подготовленные… солдаты... зачастую показывали себя гораздо более выносливыми, чем солдаты вермахта. Какими же методами это достигалось.

Первым делом СС ввели гораздо более строгий отбор кандидатов, чем в вермахте, тем самым как бы подчеркивая элитарность. Однако элитарность зачастую не касалась интеллекта.

... Также кандидаты должны были соответствовать очень жестоки стандартам. … предпочитал набирать … мужчин в возрасте от 23 до 45 лет, с прекрасной физической подготовкой (каждый кандидат в СС должен был сдать нормативы на Имперский спортивный значок), не имеющих преступного прошлого и могущего подтвердить свое "арийское происхождение". Кандидаты на офицерские должности допускались к соответствующей подготовке только после двух лет службы в СС или армии.

Начальная подготовка эсэсовцев проводилась в лагерях, расположенных вне городского гарнизона, рядом с городом расквортирования полка. …
... Хауссер, при помощи Феликса Штайнера и Кассия Фрайхерра фон Монтиньи разработал учебные программы для СС - ВТ.

Обычный распорядок дня эсэсовцев начинался подъемом в 6. 00, после чего в течение часа эсэсовцы занимались гимнастикой. После завтрака эсэсовцы приступали к занятиям. В самом начале бойцов учили разбирать, чистить и вновь собирать винтовку. Упражнения повторялись до тех пор, пока солдаты не научаться делать это на ощупь. Одновременно с этим их учили устранять мелкие неполадки в полевых условиях. После чего следовали учебные стрельбы.

После чего солдат обучали приемам штыкового боя, сначала в поединках с инструкторами, а после с напарниками. … когда они становились достаточно ловкими, чтобы не нанести друг другу увечья, они разыгрывали учебные бои с применением винтовок и штыков.
… для укрепления боевого духа, программа подготовки включала занятия боксом. Спорт играл в Войсках СС большую роль, чем в армии. Регулярно проводились марш - броски и пробежки по пересеченной местности, как с полной выкладкой, так и налегке для выработки стойкости и выносливости.

В середине дня солдаты обедали, после чего приводили в порядок казармы и униформу, после чего вновь отправлялись выполнять упражнения. По вечерам разрешалось читать, слушать радио, писать письма, играть в карты или шахматы. Некоторые отправлялись в увольнение, предварительно пройдя проверку на внешний вид у дежурного.

… солдаты Войск СС обязаны были посещать лекции, посвященные политике НСДАП и растолковыванию философских принципов, на которых зиждилось существование СС, а именно - теории расового превосходства, благодаря которому курсантам было предначертано судьбой властвовать над "недочеловеками". Именно это было важнейшим отличием Войск СС от вермахта. Благодаря такой промывки мозгов солдаты СС отличались не только мужеством на поле боя, но и крайней жестокостью.

_________________
«Бог, тебя простит, багословит и молитвами святоотечества, да поможет тебе!»


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23-07, 18:07 
Не в сети
капитан
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 17-03, 01:37
Сообщения: 204
Откуда: всюду
“Оруженосцы нации”: вермахт и части особого назначения СС (1934-1939 гг.)

А.М.Ермаков

... Во время второй мировой войны на базе таких формирований возникли дивизии НКВД, итальянские дивизии из членов фашистской милиции и германские ваффен-СС. Последние представляли собой “самую крупную, лучше всего организованную и самую боеспособную из военизированных партийных армий”. Создание фундамента такой армии происходило в предвоенные годы в условиях соперничества с регулярными вооруженными силами — вермахтом (до 16 марта 1935 г. — рейхсвером). Почему генералы, начавшие свою карьеру еще в кайзеровском рейхе и гордившиеся своим “благородным” происхождением, не подавили в зародыше первую же попытку конкуренции со стороны “выскочек” из СС? Почему им не удалось подчинить вооруженные эсэсовские отряды своему контролю? Почему вермахт бескровно делил с СС лавры бескровных побед в “цветочных войнах” 1936-1939 гг.? Ответы на эти и другие подобные вопросы можно найти, изучив сложную эволюцию взаимоотношений традиционных и новых, специфических институтов тоталитарного государства, представителей старых элит и получивших власть в Германии лидеров радикального движения.

Опубликованные источники — официальная переписка, приказы, распоряжения, речи и воспоминания — позволяют восстановить ход событий и дать объективную оценку политики военного руководства по отношению к вооруженным эсэсовским частям. В отечественной историографии нет специальных работ по этой теме, лишь в немногих исследованиях по истории нацистской Германии содержатся отрывочные сведения. Некоторые принципиальные суждения зарубежных историков приводятся в данной статье.

Установление гитлеровского режима стало возможным только благодаря поддержке рейхсвера, которая базировалась на “частичной идентичности целей” офицерского корпуса и верхушки нацистского движения. В союзе консервативных сил Германии с Гитлером армия занимала особое место как организованный и вооруженный инструмент власти. Непременным условием этого исключительного положения и претензии офицерского корпуса на роль социальной и политической элиты общества была монополия на ношение оружия. В соответствии с этим главной целью армии в “третьем рейхе” было сохранение и упрочение своей профессиональной и социально-политической исключительности. Гитлер нуждался в поддержке рейхсвера и поэтому на словах подтверждал претензию офицерского корпуса, выдвинув уже в первые дни своего канцлерства теорию “двух опор” нового государства — национал-социалистического движения и вооруженных сил. Армия, повторял он при каждом удобном случае, была и останется единственным “оруженосцем нации”.

Однако в перспективе не только интересы внутренней стабильности режима нацистской диктатуры, но и запланированная Гитлером война за мировое господство превращали старую армию в помеху. Диктатор проявлял колебания в путях реформирования вооруженных сил государства, но конечной целью его политики всегда была новая революционная армия. “Фюрер” был убежден в том, что победа в войне зависит не от военной подготовки, вооружения, ресурсов страны и других материальных факторов, а от “революционного духа”. “Если ему скажут, что эти партийцы едва ли хорошо обучены, он возразит: революционный энтузиазм — стопроцентная замена мертвой армейской муштры”, — откровенничал он перед Г.Раушнингом. Но Гитлер укреплял свою власть внутри страны и раскрывал свою завоевательную программу постепенно, поэтому офицерский корпус сначала не чувствовал угрозы и пытался укрепить свое положение в нацистской системе ценой, как казалось, незначительных уступок различным партийным руководителям, инстанциям и дочерним организациям.

Одним из подразделений НСДАП, имевших милитаристские амбиции, были охранные отряды (СС), организованные в апреле 1925 г. по личному приказу Гитлера. В январе 1929 г. их возглавил Г.Гиммлер, а в марте 1933 г. “фюрер” создал из отряда своих телохранителей немногочисленную “штабную стражу СС — Берлин” под командованием З.Дитриха. Солдатам “стражи” была поручена охрана имперской канцелярии, их военное обучение производилось на базе 9-го Потсдамского пехотного полка. На съезде НСДАП в сентябре 1933 г. это формирование было переименовано в “лейбштандарт Адольф Гитлер” — полк личной охраны “фюрера”. 9 ноября он принял присягу на верность лично Гитлеру которую историки оценивают как “военно-политическую и конституционно-политическую революцию в миниатюре” 5. Действительно, согласно Веймарской конституции главнокомандующим вооруженными силами страны являлся президент, а канцлер не имел никакого права на собственную “частную” армию. Однако сначала военное командование не проявляло тревоги по этому поводу, ведь небольшое количество, низкий уровень организации и слабая боеготовность эсэсовцев не давали повода для беспокойства. К тому же Гиммлер рассматривался генералами как союзник в борьбе со штурмовыми отрядами (СА).

Рубежом в отношениях армии и вооруженных частей СС стала “ночь длинных ножей”. Казалось, что, избавившись от руководителя СА Э.Рема и его ближайшего окружения, Гитлер тем самым отказался от идеи создания революционной армии и сделал выбор в пользу военных профессионалов. Это подтверждало и обещание “фюрера”, данное командующему VII военного округа (Бавария) генералу В.Адаму: рейхсвер останется единственной вооруженной силой в Германии. Но одновременно события 30 июня 1934 г. показали необходимость организации вооруженных частей, находящихся в непосредственном распоряжении диктатора. СС были отделены от СА и подчинены лично Гитлеру, Гиммлер получил партийный ранг рейхслейтера, а Дитрих — обещание превратить лейбштандарт в “современное вооруженное подразделение наряду с рейхсвером”. С этого момента началось соперничество между армией и вооруженными частями СС, которое офицерский корпус отождествлял с усилиями по упрочению своего положения в “третьем рейхе”.

Позиции военного руководства — министра рейхсвера генерала В. фон Бломберга, командующего сухопутными войсками генерала В. фон Фрича и начальника Войскового ведомства (Генерального штаба сухопутных войск) генерала Л.Бека ослаблялись двумя факторами. Во-первых, вооруженные силы соперничали с различными партийными организациями, добиваясь поддержки Гитлера и постепенно утрачивая “надпартийность”. Во-вторых, военные считали СС потенциальным “заместителем” армии внутри страны, ведь рейхсвер традиционно стремился воздерживаться от участия во внутриполитической борьбе.

24 сентября 1934 г. Бломберг издал первое распоряжение, касавшееся организации, задач и подготовки к войне частей особого назначения СС. В документе отмечалось, что “СС являются политической организацией НСДАП и для решения политических задач им не нужны ни военная форма, ни военная структура, ни военное обучение. Они вооружены и организованы, исходя из политической точки зрения”. Поэтому вооруженные эсэсовские части — “отступление от принципа”. Батальоны двух полков СС (“Германиа” и “Дойчланд”) не имели общего места дислокации, только лейбштандарт был целиком расквартирован в Берлине. В мирное время части особого назначения должны были проходить боевую подготовку под контролем главнокомандующего сухопутными войсками, а во время войны полностью поступать в его распоряжение. Комплектование эсэсовских частей происходило на добровольной основе из числа военнообязанных, служба приравнивалась к службе в армии. Оружие, снаряжение и воинские уставы закупались у рейхсвера, а обучение командиров (фюреров СС) производилось в трех специальных юнкерских школах. Средства на их содержание выделял рейхсфюрер СС, ведь в приказе Бломберга подчеркивалось, что возможности помощи со стороны рейхсвера “весьма ограничены” 8.

Следовательно, вскоре после “усмирения” СА военное руководство вновь почувствовало угрозу, на это раз со стороны СС, и было заинтересовано в четком определении правового статуса, численности и функций вооруженных эсэсовских подразделений. Но приказ министра рейхсвера устраивал и Гиммлера: существование частей особого назначения было официально признано; в некоторых отношениях они были уравнены в правах с рейхсвером; создавались школы для подготовки офицерских кадров; наконец, ответственность военных специалистов за боевую подготовку эсэсовцев, которую генералы рассматривали как средство контроля, обеспечивала высокую боевую выучку, недостижимую без помощи рейхсвера.

Двусмысленное решение Бломберга стало причиной “окопной войны” между командованием сухопутных войск и руководством СС, содержанием которой стали темпы и пределы расширения частей особого назначения, милитаризация общих СС и правовой статус юнкерских школ. Гиммлер старался подчеркнуть свою лояльность в отношении рейхсвера, убеждая Фрича и Бека в том, что СС — своего рода “рыцарский орден”, целью которого является создание “высшей расовой и этической касты”, “дворянства крови”, которое должно будет 2 тысячи лет (!) оказывать влияние на развитие немецкого народа. Цели СС “заключаются не в создании военной организации параллельно с армией, а находятся в воспитательной и демографической области”. Рейхсфюрер СС напоминал генералам, что убийство Рема было совершено “и в интересах рейхсвера”, убеждал в своей полной поддержке монополии рейхсвера на оружие. В то же время он не мог скрыть, что в СС состояло 207 тыс. чел., организованных в 90 пехотных штандартов (полков), 30 моторизованных и 30 саперных штурмов (рот), а также 30 штурмов связи. Разумеется, аргументы Гиммлера не могли успокоить генералов, напуганных миражом “вторых СА”.

Организационный отдел Войскового ведомства считал возможным сотрудничество с рейхсфюрером СС при условии ограничения численности общих СС и частей особого назначения. Он рекомендовал ограничить обучение военному делу фюреров СС, запретить обмен командным составом между частями особого назначения и общими СС, ограничить обучение полицейского подкрепления СС стрельбой из винтовки и пистолета и строевыми занятиями. Эти требования показывают, что военное руководство стремилось избежать конкуренции СС на профессиональном поприще и превратить их в полицейские силы. 18 декабря 1934 г. рекомендации Войскового ведомства были изданы за подписью Бломберга как “Директивы о сотрудничестве с СС” и стали официальной политической линией рейхсвера.

Несостоятельность этих расчетов стала очевидной довольно скоро: 2 февраля 1935 г. появился приказ Гитлера, который предусматривал формирование в случае войны отдельной дивизии СС, оснащенной артиллерией. Эсэсовская дивизия должна была включаться в состав более крупных подразделений сухопутных войск и подчиняться военному законодательству. Но полки СС уже в мирное время пополнялись саперными и разведывательными взводами, а также взводами связи, на вооружение поступали средние и легкие броневики. Контроль рейхсвера над вооружением и обучением частей СС позволял несколько затормозить процесс их превращения в полноценные боевые формирования. Фрич распорядился допускать фюреров СС к участию в штабных играх сухопутных войск, только “если они обладают соответствующей военной квалификацией”. Эта оговорка по существу исключала появление эсэсовских командиров на таких играх. Кроме того, главнокомандующий сухопутными войсками предложил Бломбергу ограничить подготовку частей СС строевыми занятиями в составе не более роты и стрельбой. Фрич считал полевые упражнения “нецелесообразными” и предлагал “принципиально отказаться” от командирования армейских инструкторов в эсэсовские части 13.

Осенью 1935 г. в учебном лагере сухопутных войск Альтенграбов произошло столкновение между эсэсовцами из лейбштандарта и военнослужащими. С первого дня пребывания в лагере эсэсовцы дебоширили, нарушали служебный распорядок, портили военное имущество, оскорбляли солдат и офицеров, называя их “кнехтами Фрича” и “носителями моноклей”. Апогеем взаимного озлобления стала массовая драка во время киносеанса. Фрич представил военному министру акты расследования этого и других происшествий и потребовал от него добиться расформирования частей особого назначения СС. Две недели спустя Бломберг вернул доклад с пометкой “Прошу впредь не представлять мне подобных предложений”, после чего Фрич обратился к Гитлеру и Гиммлеру. “Фюрер” обещал ему “справедливо разобраться в этом деле”, но своего обещания не сдержал. Напротив, по приказу Гитлера в марте 1936 г. части особого назначения участвовали в оккупации демилитаризованной Рейнской зоны. Более того, по приказу Гитлера во время оккупации Рейнской области в марте 1936 г. в центр области г. Саарбрюкен первыми вошли части лейбштандарта, а не подразделения вермахта. Тем самым армии было нанесено еще одно оскорбление.

Со второй половины 30-х гг. набирал силу другой конкурент вермахта в эсэсовской униформе — вооруженные караульные команды концлагерей, 29 марта 1936 г. переименованные в части “Мертвая голова”. Выступая в январе 1937 г. перед слушателями “национально-политических курсов” вермахта, Гиммлер назвал местами их дислокации концентрационные лагеря Дахау, Заксенхаузен, Лихтенбург, Заксенбург и “еще несколько не столь крупных лагерей”. Он признавался, что численность отрядов “Мертвая голова” “сравнительно высока” — по его словам, на 8 тыс. заключенных приходилось 3, 5 тыс. охранников. Рейхсфюрер объяснял это тем, что “никакая другая служба не является столь неприятной для частей, как охрана жуликов и преступников”. Отряды “Мертвая голова” вооружались автоматическим оружием и в случае войны должны были составить костяк 30 особых штурмбаннов (батальонов) численностью 25 тыс. чел., предназначенных для обеспечения безопасности в тылу. Успокоить опасения офицерского корпуса были призваны заверения в тесной связи вермахта и СС, ссылки коммунистическую угрозу и на недопустимость повторения “удара кинжалом в спину”.

Усиление вооруженных эсэсовских частей происходило на фоне прогрессирующей нацификации вермахта и утраты им своих политических позиций. В этих условиях командование сухопутных войск настаивало на ужесточении законодательных ограничений в отношении СС. Военный министр, напротив, все больше склонялся к уступкам рейхсфюреру. 25 января 1938 г. Бломберг и Гиммлер издали совместные директивы об улаживании конфликтов между военнослужащими и эсэсовцами. Предполагалось всеми средствами избегать открытого судебного разбирательства, ближайшими инстанциями при возникновении конфликта выступали командир батальона и фюрер штандарта СС. В случае неудачи переговоров предусматривалось вмешательство вышестоящих начальников. В своих комментариях Бломберг пошел гораздо дальше “пакта о ненападении”. На том основании, что судебные разбирательства наносят ущерб престижу вермахта и “подрывают единство государства”, он призвал военнослужащих воздержаться от любых действий, направленных против эсэсовцев и установить с ними “товарищеские отношения”.

Отставка Бломберга и Фрича, совпавшая с новыми агрессивными актами гитлеровского правительства, стала поворотным пунктом в отношениях вермахта и частей особого назначения СС. Историки считают, что новые руководители вооруженных сил — шеф Верховного командования вермахта (ОКВ) В.Кейтель и командующий сухопутными войсками В. фон Браухич — ни по своим личным качествам, ни по своим убеждениям не были достойными противниками СС. Аншлюс Австрии, Судетский кризис и оккупация Чехословакии обострили опасность войны в Европе и показали необходимость мобилизации всех военных ресурсов Германии. В марте 1938 г. моторизованная часть СС под командованием группенфюрера (генерала) Дитриха участвовала в оккупации Австрии, после чего Гитлер приказал сформировать четвертый эсэсовский полк СС — “Фюрер” и увеличить численность отрядов “Мертвая голова” до 8, 5 тыс. чел. 19. Чтобы успокоить генералов, “фюрер” неоднократно использовал тот же прием, что и во внешней политике в эпоху “мнимого миролюбия”, всякий раз заявляя, что на этом расширение частей особого назначения СС завершено. Так, 19 апреля 1938 г. он говорил Дитриху, что создание частей особого назначения СС закончено. Элита должна оставаться маленькой, иначе она перестанет быть элитой. “Это должны быть государственные политические войска, слепо преданные рейху и фюреру”, — говорил Гитлер. Это — преторианская гвардия, которая выступает против кого угодно, даже в собственных рядах, поэтому она должна быть оснащена самым современным оружием, включая танки.

Но через несколько месяцев, 17 августа 1938 г., Гитлер подписал секретный приказ, который в корне расходился с его прежними утверждениями. Диктатор изменил статус частей “Мертвая голова”. Если раньше они выполняли только полицейские функции, то теперь превращались в кадровый резервуар частей особого назначения. Отряды “Мертвая голова”, как говорилось в приказе, не являлись ни частью вермахта, ни частью полиции, а выполняли “особые полицейские задачи”, поставленные перед ними лично “фюрером”. Поэтому в военное время охрана тюрем и концлагерей передавалась общим СС, где служили немцы старше 45 лет. Пополнение в эти отряды должно было подбираться по мировоззренческим и политическим критериям НСДАП и СС на добровольной основе из мужчин, уже отбывших воинскую повинность. Вербовку на 12-летнюю службу было разрешено вести даже среди солдат и унтер-офицеров в воинских частях. Приказ закрепил двойственное положение частей особого назначения. С одной стороны, это были подразделения НСДАП и лично “фюрера”, с другой — государственные вооруженные формирования. Военная функция трактовалась теперь как равноценная их внутриполитическим задачам. Следовательно, был сделан еще один шаг на пути становления войска “политических солдат”, сочетавшего черты политического авангарда и ударной внутренней армии с чертами полевого воинского подразделения. Приказ от 18 августа “наносил удар по офицерскому корпусу вермахта как социальной и политической элите государства”, — считает К.-Ю.Мюллер 23. Другой немецкий историк, А.Шикель, полагает, что в этом документе “Гитлер опять подтвердил свою тактику маскировки и двурушническую политику в отношении вермахта.. Вермахт был еще нужен диктатору, чтобы использовать его для своей империалистической политики”.

Накануне оккупации Судетской области в октябре 1938 г. все эсэсовские части были подчинены военному командованию. Полки “Адольф Гитлер”, “Германиа” и “Дойчланд” приняли участие во вводе войск, а подразделения полка “Обербайерн” (“Мертвая голова”) действовали на чехословацкой земле вместе с генлейновцами. Одновременно военные руководители пытались умалить роль частей СС. В указаниях для немецкой прессы, составленных начальником оперативного отдела ОКВ генералом А.Йодлем, говорилось об участии в оккупации только “сухопутных войск, люфтваффе и полиции”, однако подписанный Гитлером и опубликованный в газетах приказ упоминал и партийные формирования СА, СС и части особого назначения 25. В марте 1939 г. части СС приняли участие в оккупации Чехословакии, а 18 мая появился очередной приказ Гитлера, который предусматривал формирование дивизии СС, организованной и вооруженной по образцу моторизованной дивизии сухопутных войск. В ее составе создавался артиллерийский полк, вооружение которого предоставляло ОКХ, в сухопутных войсках осуществлялось и обучение артиллеристов. Кроме того, рейхсфюрер СС теперь мог потребовать присутствия на учениях дивизии офицеров Генерального штаба, а эсэсовские фюреры командировались для сдачи экзаменов в Военную Академию. Приказ устанавливал численность отрядов “Мертвая голова” в 14 тыс. чел. и предписывал оснастить каждый штандарт артиллерией — 6 легкими и 9 противотанковыми пушками 26.

Военное руководство уже не могло и не хотело оказать серьезное сопротивление эсэсовской конкуренции. Генералы и Гиммлер обсуждали теперь вопрос внутреннего (полицейского) или внешнего (военного) использования частей особого назначения, способ их военного применения. Рейхсфюрер настаивал на формировании армейского корпуса СС, ОКВ и ОКХ добивались как можно более полной интеграции имеющихся сил в действующую армию в случае войны. В приказе Кейтеля от 17 сентября 1938 г., подготовленном на случай мобилизации, говорилось, что “части особого назначения СС надо рассматривать... как часть сухопутных войск. Члены этих подразделений... имеют те же права и обязанности, что и солдаты, и, соответственно, чиновники вермахта”. Шеф ОКВ распорядился, чтобы подразделения СС носили серую полевую униформу, а их командиры — погоны с соответствующими званиями армейских офицеров 27.

Ослабление позиций вермахта в борьбе с СС накануне войны ярко показывают директивы Браухича “Об укреплении сотрудничества” между сухопутными войсками, с одной стороны, и частями особого назначения СС и отрядами “Мертвая голова”, с другой, подписанные 20 июня 1939 г. Солдатам и офицерам надлежало “принципиально улучшить” отношения с эсэсовцами, уже в мирное время культивировать доверие и товарищество, “которые создадут предпосылки для совместной борьбы плечом к плечу”. Конкретными формами сотрудничества должны были стать совместные учения, спортивные мероприятия и обучение эсэсовских командиров на курсах сухопутных войск. Военной прессе вменялось в обязанность всячески подчеркивать это товарищество 28.

Итак, к началу второй мировой войны вермахт сохранил за собой только формальное право быть единственным “оруженосцем нации”. На глазах генералов возник и укрепился конкурент вооруженных сил, претендовавший не только на роль ее “заместителя” в деле подавления внутренних беспорядков. В 1939 г. части СС численностью чуть больше дивизии казались карликом по сравнению с армией. Сухопутные войска выросли за годы гитлеровской диктатуры с 10 до 53 дивизий, был значительно увеличен военно-морской флот, появилась третья часть вермахта — люфтваффе. Но чем многочисленнее становились вооруженные силы, тем больше они теряли свое значение как политический фактор, менялись социальный состав и идеология офицерского корпуса. Вермахт быстро превращался из “надпартийного” инструмента государственной власти в “армию Гитлера”. Эти условия позволили Гиммлеру заложить прочные основы эсэсовского войска.

_________________
«Бог, тебя простит, багословит и молитвами святоотечества, да поможет тебе!»


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 4 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB