РУСБОЙ. ПЕРВОПРИНЦИП-СИСТЕМ@СИСТЕМА-ПЕРВОПРИНЦИПА. ОСЬМАВА. СТИЛИ. ЖИЗНИ. СПЕЦНАЗ. ИНФОПОРТАЛ-ФОРУМ

<a href=\"http://www.rusboj.ru\" target=\"_parent\">вернуться на сайт РУСБОЙ</a>
Текущее время: 29-03, 02:00

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 3 ] 
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: 02-04, 03:22 
Не в сети
капитан
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 29-12, 15:59
Сообщения: 215
Откуда: из лесу вестимо
В должности начальника штаба

http://militera.lib.ru/memo/russian/egorov/14.html

Телефонный звонок раздался внезапно. Глубокой ночью звонкая трель нарушила тишину квартиры. Оперативный дежурный штаба соединения подводных лодок сообщил, что получен сигнал «Шквал».

Сон сняло, как рукой. Этот сигнал означал, что общефлотское учение, в котором нам предстояло принять участие, началось.

На сборы ушли считанные минуты. Годы флотской службы приучили меня действовать в таких случаях без суеты, но быстро. Взяв заранее приготовленный небольшой чемоданчик (в нем постоянно находились туалетные принадлежности, бритвенный прибор и другие необходимые для жизни в отрыве от дома вещи), я вышел из квартиры и сел в машину, которая тотчас устремилась по каменистой дороге в сторону бухты.

В этот час улицы городка подводников не были пустынными. Придерживая руками противогазы, от дома к дому перебегали матросы-оповестители. Застегивая на ходу шинели, спешили вызванные на корабли офицеры и мичманы.

Оживленно было и на причалах. В кромешной темноте звонко тарахтели дизеля подводных лодок, прогреваемые перед выходом в море. Переговариваясь вполголоса, моряки по сходням заносили на корабли различное имущество. А некоторые лодки, отдав швартовы, с выключенными ходовыми огнями уже двигались из бухты. Им предстояло занять позиции там, в открытом океане, несколько раньше, чем другим кораблям.

На причале разглядел подъезжавшую машину. Из нее вышел командир соединения контр-адмирал Л. П. Хияйнен. Я доложил обстановку, сведения о начале развертывания подводных лодок. Контр-адмирал выслушал меня, затем произнес: «Надвигается проверка. Как считаете, выдержим этот серьезный экзамен?» [159]

Об экзамене он упомянул не случайно. Флотское учение для всех кораблей и частей — нелегкий экзамен. Для меня же он являлся как бы двойной проверкой, ведь всего полгода назад я был назначен начальником штаба соединения подводных лодок.

Не успел принять дела, как нагрянула инспекция Главного штаба Военно-Морского Флота. Возглавлял ее адмирал Виталий Алексеевич Фокин, авторитетнейший человек и талантливый моряк. Кстати, в последующем В. А. Фокин командовал Тихоокеанским флотом, который под его руководством успешно решал поставленные задачи.

С присущей ему деловитостью и строгостью адмирал Фокин и сопровождавшая его группа проверили наше соединение и выявили ряд недостатков, в том числе по работе штаба.

Теперь с такой миссией прибыл из Москвы с группой офицеров вице-адмирал Г. Н. Холостяков, занимавший в то время пост заместителя начальника управления боевой подготовки ВМФ. С Георгием Никитичем я не был знаком лично, но много слышал о нем. Я уже знал, что в предвоенные годы он являлся инициатором автономных плаваний подводных лодок, в ходе которых перекрывались многие технические нормативы. Хочется добавить, что Г. Н. Холостяков участвовал еще в гражданской войне, а в годы Великой Отечественной был командиром Новороссийской военно-морской базы, руководил высадкой морского десанта непосредственно в Новороссийск, занятый фашистами. Это была одна из самых дерзких и успешных морских десантных операций, проведенных флотом во взаимодействии с наступавшими сухопутными войсками.

За умелое руководство войсками, мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, и в ознаменование 20-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне вице-адмиралу Георгию Никитичу Холостякову 9 мая 1965 года присвоено звание Героя Советского Союза.

В послевоенное время он участвовал в испытаниях атомных подводных лодок. Являлся председателем государственной комиссии.

Как известно, испытания нового оружия — уже само по себе исключительно сложное и ответственное дело, а здесь речь шла об испытании целого комплекса новейших систем, начиная с атомной энергетики, новых средств навигации, радиотехники и кончая проверкой корпусных систем, рассчитанных на значительную глубину погружения. От [160] председателя комиссии, командира корабля, от экипажа, а также от членов комиссии требовались не только знания, но и мужество, настойчивость. Именно такими качествами и обладал Холостяков, человек исключительно энергичный и требовательный, особенно когда речь шла о выполнении задач, поставленных командованием.

Я писал эти строки в те дни, когда Георгий Никитич трагически погиб. И склоняю голову перед светлой его памятью.

Ну, а тогда, в начале учения, я, конечно, думал о том, как лучше выдержать экзамен, который Хияйнен назвал серьезным...

И какая же большая работа предшествовала его началу! Мы провели несколько командно-штабных учений, проиграли варианты развертывания и использования сил. По указаниям штаба командиры соединений и их штабы сделали разработки своих частных задач со своими предложениями. Мы не сковывали их инициативу, а, наоборот, поощряли ее. Так, капитан 1 ранга П. В. Синецкий, командир части «ленинцев», планируя действия главной ударной группировки, предложил использовать подводные лодки в составе групп, тем самым достигая массированности атак кораблей «противника».

На мой взгляд, в этом его предложении наиболее интересными были мысли, касавшиеся управления группами, а также места нахождения командира и его штаба.

Петр Владимирович был опытным подводником. Он обладал незаурядными качествами исследователя тактики применения оружия и в этой области внес много деловых предложений. На их основе были в свое время разработаны специальные наставления. Впоследствии, после неоднократной проверки, эти наставления послужили основой для отработки организации использования подводных лодок в океане.

Мой бывший начальник штаба, в то время уже командир части, капитан 2 ранга С. Г. Егоров, решил наиболее сложную задачу: разведку передовым отрядом сил «противника» и наведение на них ударной группы. Сергей Григорьевич делал основную ставку на новые лодки, имевшие сильное радиолокационное и акустическое вооружение.

Многие сложные проблемы навигационного обеспечения и боевого управления были разрешены с помощью флагманских специалистов моего штаба — капитана 3 ранга Григорьева, капитан-лейтенанта Водолазкина и других. Использование подводных лодок в составе групп предъявляло [161] особые требования к организаций их взаимодействия, к точности ведения прокладки каждой лодкой.

Как известно из истории второй мировой войны, подводные лодки в составе групп нашли применение и в нашем Северном флоте, и в американском, и в немецко-фашистском. Организация и тактика использования была различной. Фашисты управляли лодками с берегового командного пункта, американцы же вели управление с одной из лодок, находившихся в боевом порядке.

Планируя на учении метод использования подводных лодок в составе групп, мы тщательно изучили уже существовавшие методы, извлекли из них все полезное и отвергли ненужное. Особое внимание обращалось на исключение опасного маневрирования.

На время учения мой командир соединения отправлялся в море, где должен был проверить новый тактический прием группового использования подводных лодок. Так что на берегу, на командном пункте, мне предстояло принять командование на себя, а главное — обеспечить управление и оперативное обеспечение всех подводных лодок.

Получив от контр-адмирала Хияйнена последние указания, я вновь сел в машину, которая по грунтовой дороге, петлявшей меж крутых сопок, вскоре доставила меня к командному пункту.

Пройдя длинным и гулким коридором в пост, где мне предстояло провести все учение, я тотчас окунулся в привычную деловую штабную жизнь.

К этому моменту, за сравнительно короткий промежуток времени (как я упоминал, прошло чуть более полугода со дня моего назначения начальником штаба), я уже успел в определенной мере вникнуть в суть штабной деятельности. Помогло, в частности, и то обстоятельство, что, находясь в должности командира части подводных лодок, я опирался в своей работе на штаб и, следовательно, был знаком со спецификой его деятельности. Но все же, чтобы полностью прочувствовать всю сложность и ответственность работы штабного офицера, надо было послужить непосредственно в штабе.

Штабная работа весьма сложна. Штаб — это мозг, организатор, творец и исполнитель. Для его успешной деятельности, на мой взгляд, очень ценны уроки Великой Отечественной войны — опыт работы командования, его штабов.

Замечу кстати, что генерал армии С. М. Штеменко в воспоминаниях «Генеральный штаб в годы войны» на опыте [162] собственной работы дал на сей счет немало полезных советов, касающихся того, каким должен быть офицер штаба, от работы которого зависит порой успех или поражение в бою.

Немало глубоких мыслей о том же высказал в своей книге «Вместе с флотом» и адмирал А. Г. Головко. Мне не раз довелось встречаться с Арсением Григорьевичем, получать от него практические рекомендации, в том числе и но работе моего штаба. Нас, моряков, всегда подкупали его простота в обращении с подчиненными, проницательность и компетентность в делах.

В годы войны Арсений Григорьевич, командуя Северным флотом, несмотря на колоссальную загруженность, находил время и для непосредственного общения со штабными работниками, с личным составом кораблей и частей.

Учитывая опыт войны и развитие сил флота, я все отчетливее понимал, что штабной работник обязан в любой момент четко определить те главные звенья в цепи организации, управления и контроля, которые решают успех дела. Он должен строить работу на научной основе и шагать в ногу со временем, ибо его деятельность непосредственно сказывается на действиях кораблей и частей, их боеспособности и боеготовности.

Эти требования, в общем-то, очевидны и, казалось бы, не нуждаются в особых разъяснениях. Но при проведении их в жизнь нередко приходилось и приходится сталкиваться с непониманием, с противодействием их внедрению в практику: слишком велика бывает порой инерция устаревших традиций.

Взять хотя бы чувство нового, умение человека не отставать от требований времени. Помнится, в первые послевоенные годы на вооружение подводных лодок стали поступать торпедные автоматы стрельбы (ТАС). Благодаря им значительно возрастала эффективность торпедных атак. Однако некоторые командиры, пускаясь на всякого рода уловки, выходили в атаки по старинке, пользовались довольно примитивными расчетными таблицами, ибо привыкли к ним во время войны. Никто из них не отрицал преимуществ новой техники, но рассуждали они так: техника техникой, а с таблицами надежней. И выходили в атаки, по-прежнему уповая на таблицы, а умнейшие приборы бездействовали. Вина за отступление от требований дня лежала и на командирах, не желавших изучать новую технику, не понимающих ее, и на штабных специалистах, смотревших на подобную практику сквозь пальцы. Именно [163] они первыми должны были быть проводниками нового, передового, неустанно внедрять его в жизнь.

И вот очередная проверка. Конечно, рано было ожидать зримых результатов за полгода работы. Но я был уверен, что от недостатков, отмеченных предыдущей инспекцией, избавиться нам удалось.

Общими силами мы в контакте с партийной организацией предпринимали все, чтобы деятельность штаба была пронизана деловитостью, творчеством, новаторством и отвечала тем коренным изменениям оружия, техники и принципов управления ею, которые были вызваны революцией в военном деле. Насколько мы справились с этим, и должно было показать общефлотское учение...

В директиве начальника штаба Тихоокеанского флота вице-адмирала П. А. Мельникова наша задача была сформулирована по-военному коротко и конкретно. Принимая во внимание солидные размеры театра, погоду, состав наших сия и средства обеспечения, она была нелегкой. Но разве мы вправе были ждать скидок на трудности?!

С первых же часов учения на нашем командном пункте закипела работа. Центр боевого управления был сосредоточен в комнате, куда стекались данные об обстановке, сведения о своих силах и о силах «противника». Здесь я проводил, по существу, дни и ночи со своими заместителями — капитанами 3 ранга В. Дзюбой и М. Гернером, а также с другими флагманскими специалистами.

В первые дни учения мы не отрывались от карты обстановки: анализировали и оценивали возможные курсы отряда кораблей «противника», корректировали направление завес подводных лодок с целью перекрытия секторов возможного движения кораблей противоборствующей стороны, наносили данные разведки.

На этом этапе учения разведка имела большое значение. В ходе второй мировой войны во многих странах особое внимание стали уделять радиоразведке и спецслужбе разведки флота по раскрытию шифров воевавших между собой государств. Из многочисленных мемуаров, написанных зарубежными авторами после войны, весьма интересно в этом плане, на мой взгляд, книга П. Бизли «Разведка особого назначения». В ней рассказывается, сколь большое значение имела спецразведка англичан, а затем и флота США, которые, пользуясь сетью радиоперехвата и данными центра дешифрования, обеспечили успешность действий сил противолодочных кораблей в борьбе с немецкими подводными лодками, особенно в период 1942—1943 годов. [164]

О том, как важна радиоразведка, свидетельствует такой пример. Радиограмма, переданная с немецкого линкора «Бисмарк», когда он, казалось, уже ускользнул от встречи с развернутым для его перехвата в Атлантике английским флотом, стала причиной обнаружения этого линкора сначала самолетом с авианосца, а затем кораблями эскадры. «Бисмарк», по сути дела, оказался потопленным из-за единственной переданной с его борта радиограммы.

В послевоенное время радио и радиотехническая разведка приобрели еще большее значение. Учитывая это, я, подписывая распоряжения командирам групп подводных лодок, стремился ограничить и количество телеграмм, и их размеры.

К содержанию распоряжений предъявлялись очень большие требования не только по смыслу, но и по форме. На сей счет еще до начала учения все работники штаба, в том числе и автор этих строк, прошли основательную проверку.

Лично меня контролировал контр-адмирал Юрий Петрович Ковель, прибывший из Москвы в составе группы Холостякова. Кто знаком с Ковелем, тот, конечно, знает, что этот человек отличался не только педантичностью и скрупулезностью, но и обладал высокой штабной культурой. Его корректность и компетентность, как мне думается, давали ему особое моральное право заниматься такой проверкой, ибо право контроля весьма ответственно и не каждому оно по плечу.

За годы флотской службы я участвовал в различного рода инспекциях и проверках. А потому имею определенные взгляды на методику их проведения. Я, например, убежден, что деятельность представителя штаба во время любой проверки не должна сводиться к констатации отрицательных и положительных сторон в жизни и боевой учебе проверяемых кораблей и частей. Любая проверка — это прежде всего школа. Школа обучения и воспитания личного состава, школа боевой выучки. Вот почему каждому проверяющему необходимо учиться искусству контроля. Учиться настойчиво и постоянно подготовке и организации проверки, а также методике ее проведения, главным образом на учениях в море.

Жизнь, учеба, быт моряков во время длительных плаваний составляют в целом как бы комплекс сложных процессов и явлений. Их сущность складывается из событий, действий, поступков и экипажей в целом, и отдельных людей. Суть взаимосвязи этих событий и явлений не лежит на поверхности, так как они далеко не однозначны. [165]

Чтобы вскрыть их истоки и закономерности, необходимо глубоко и всесторонне изучать и осмысливать во всем многообразии жизнь личного состава кораблей и частей. Такой подход позволяет не только оцепить положение дел на день проверки, своевременно устранить причины отрицательных явлений, но и предвидеть развитие событий, позволяющих внедрить в жизнь что-то новое, передовое.

Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что Юрий Петрович Ковель в совершенстве владел искусством проверки. Как я уже говорил, еще до начала общефлотского учения он основательно «прощупал» мои знания оперативных документов, приказов, инструкций. Задал целый ряд вопросов по проблемам учения и даже на тот случай, если вдруг начнутся фактические боевые действия.

Контр-адмирал Ю. П. Ковель поинтересовался, что я буду делать, если возникнет реальная угроза атомного нападения. Этот вопрос не был праздным. В то время не утихал атомный шантаж. Впрочем, как он не утихает и сегодня.

Мы готовы были к отпору и тогда, в середине пятидесятых годов. Вспомнив эти годы, я решил заглянуть в газеты тех лет. Международная обстановка и тогда была сложной. Вот хотя бы небольшой перечень заголовков. Они говорят о многом: «Правительство Аденауэра официально формирует вермахт», «США создают агрессивные блоки на Ближнем и Среднем Востоке», «Обостренное положение в зоне Суэцкого канала», «Маневры американских войск в Южной Корее», «США делают все возможное дли расширения войны в Индокитае», «К берегам Индокитая направлены 2 авианосца».

Привожу эти заголовки для того, чтобы наглядно показать, что то учение, которое мы проводили двадцать с лишним лет назад, и те, которые проводятся сегодня, необходимы для поддержания должного уровня боеготовности советского Военно-Морского Флота. Кроме того, сам факт проведения в нашей стране таких учений является серьезным предупреждением любителям военных авантюр. Они должны знать и помнить, что наша армия и флот будут действовать против агрессора со всей решимостью, используя в полной мере свою боевую мощь...

Что же касается событий, предшествовавших общефлотскому учению, о котором веду рассказ, то на вопросы контр-адмирала Ковеля я, думается, ответил исчерпывающе. Он же дал мне ряд полезных советов, поделился опытом. [166]

А учение между тем набирало силу. Все лодки заняли назначенные им позиции, о чем поступили соответствующие донесения. Мы стали ждать докладов об обнаружении «противника». Это волновало всех, ведь время истекало.

В центре внимания в тот момент, естественно, оказались связисты, которыми руководил капитан 3 ранга Водолазкин. Мы буквально стояли у них над душой. Хотя я и понимал, что ускорить события они не могли, тем не менее теребил: «Нет ли донесений?»

Надо сказать, что связистам в таких случаях достается основательно. Они делают все возможное, а порой и невозможное, чтобы обеспечить надежную связь, но упреки на их головы сыплются градом. Не зря на флоте частенько вспоминают такую шутку. Командир одного из соединений, удачно завершивший учение, отдал последний приказ: «Всех поощрить, а связистов не наказывать»...

Впрочем, во время учений штабным работникам тоже приходится нелегко: и рядовым операторам, и командному составу. Времени для отдыха нет. Спать приходится урывками, порою в самое неподходящее время суток. Напряжение огромное. Поэтому нетрудно понять то облегчение и радость, которые мы все почувствовали, когда от командира одной из лодок пришло донесение, что обнаружен отряд боевых кораблей (ОБК). Как и положено, в донесении указывались широта, долгота, курс, скорость хода и состав отряда.

Это донесение явилось для нас настоящей наградой за длительный и весьма нелегкий труд. Тотчас относительно движения обнаруженного «противника» были развернуты лодки. Учение вступило в свою заключительную фазу.

Однако радовались мы рано. Новое донесение, поступившее от другой подводной лодки, грянуло как гром среди ясного неба: «противник» резко изменил курс. Такой неожиданный ход противоборствующей стороны опрокидывал все наши расчеты. Ведь считали, что отряд кораблей уже втянулся в мешок, где вскоре будет атакован подводными лодками. Но внезапный отворот отряда боевых кораблей свидетельствовал об обратном.

После завершения учений стали известны все обстоятельства этого случая. Оказывается, проверку нашей готовности к любым неожиданностям устроил старший посредник адмирал Василий Иванович Платонов, который находился на крейсере, шедшем во главе отряда боевых кораблей. Здесь посредники вели обстановку за обе стороны. Проанализировав ее, адмирал Платонов приказал отряду [167] лечь на другой курс, поставив тем самым нас в исключительно невыгодное, даже в критическое положение.

Работа на командном пункте закипела с новой силой. Мы стали лихорадочно делать перерасчеты. На лодки срочно отправили указания следовать для атаки максимально возможным ходом на новые исходные позиции. Одновременно был отдан приказ: «С обнаружением — атаковать!»

Теперь успех зависел от командиров групп подводных лодок — капитана 1 ранга П. В. Синецкого и капитана 2 ранга С. Г. Егорова.

И снова томительное ожидание. Через четыре часа стали поступать донесения с моря: лодки перехватили «противника» и атаковали его. Задача была решена. Но ставить последнюю точку еще рано: окончательные оценки обычно объявлялись на разборе учения, где, кстати сказать, предстояло выступить с отчетом и мне.

Здесь самое время прервать повествование, сделать небольшое отступление и поделиться мыслями о значении разборов учений и проверок, об их роли в повышении боеготовности кораблей и частей. А также коротко рассказать и о новой перемене в моей судьбе.

Квалифицированный разбор — это прежде всего анализ, практическое осмысление событий и действий участвовавших в них лиц. Это также накопление и передача опыта, который базируется на фактическом материале и носит практический характер. Разбор дает также возможность увидеть обратную связь — отношение участников учения к результатам работы проверяющих или посредников.

После содержательного, квалифицированного разбора чувствуешь себя окрыленным, он побуждает к действию, к совершенствованию, к желанию достичь большего. За годы флотской службы мне довелось участвовать во многих разборах — удачных и неудачных, различного масштаба и уровня, на разных флотах. Особенно памятен один из них.

В июне 1956 года наше соединение отчитывалось перед новым главнокомандующим Военно-Морским Флотом, в то время адмиралом, Сергеем Георгиевичем Горшковым. Нам уже были известны строгость и бескомпромиссность главкома в вопросах боеспособности и боеготовности кораблей и соединений, а также во всем, что было связано с умением командиров управлять силами, решать внезапные задачи. Мы понимали, что строгость и бескомпромиссность главкома были вызваны чувством ответственности, обусловленной не только опытом Великой Отечественной войны, ее [168] уроками, но также сложной международной обстановкой, которая сопутствовала «холодной войне».

В предвидении строгой всесторонней проверки мы отработали комплекс мероприятий: учения, рейдовые сборы, упражнения. При этом задачи, поставленные главкомом перед силами флота, в том числе и перед нашим соединением, решались в условиях, приближенных к боевым, при максимальном напряжении сил и оперативном взаимодействии различных родов сил флота, соединений надводных кораблей, авиации флота, подводных лодок, сил охраны водного района и береговой обороны.

Нас непосредственно инспектировала группа контр-адмирала Владимира Никифоровича Иванова, в то время заместителя главнокомандующего ВМФ по боевой подготовке. Он прибыл на эту должность, отслужив на Тихоокеанском флоте, где командовал соединением подводных лодок, затем на Черноморском флоте — подводными силами. И сложилось так, что в 1967 году я сменил его на посту заместителя главкома.

Не вдаваясь в детали всех перипетий учения, скажу, что в целом действия подводных лодок нашего соединения были оценены тогда положительно. Практически все лодки были наведены на «противника». Причем большая их часть в тяжелейших штормовых условиях и при пониженной видимости успешно атаковали его. Это был результат напряженной боевой подготовки и хорошей работы разведки взаимодействовавшего с нами авиационного подразделения.

Плодотворно потрудился и штаб. Штабные посты работали в течение двух недель днем и ночью и обеспечили выполнение поставленных задач.

Выступление главнокомандующего на разборе учения впечатляло детальным знанием обстановки, строгостью и компетентностью суждений. От выступающих главком требовал только конкретных докладов. Он, как мы поняли, не терпел верхоглядов. И это не замедлило сказаться: тут же на разборе некоторым должностным лицам пришлось отчитаться в допущенных просчетах.

Для всех, кто присутствовал при этом, случившееся послужило наглядным уроком, заставившим пересмотреть свое, отношение к служебным обязанностям и строже подходить к ним.

Мог ли я думать, находясь тогда на разборе, что в течение многих лет, будучи начальником штаба Северного флота, заместителем главкома по боевой подготовке ВМФ, затем командующим Северным флотом, начальником Главного [169] штаба ВМФ, мне придется работать под непосредственным руководством этого человека. Многому научился я у него. За этот период коренным образом изменился боевой состав флота, усложнились его задачи по противостоянию объединенным силам военно-морских флотов США и НАТО, зародился и развился атомный подводный флот, качественно изменились надводные силы, родились ракетные и авианесущие корабли, морская ракетоносная и противолодочная авиация. Под непосредственным руководством С. Г. Горшкова мне пришлось решать многие задачи но защите нашего государства с океанских направлений.

А первое знакомство с его методами руководства, с его подходом и оценкой действий сил произошло именно тогда, в 1956 году, на разборе учения. Вот почему этот случай так памятен для меня.

Что же касается самого разбора учения, о котором я рассказал, то мне пришлось докладывать проверяющим решения на использование сил и управление ими. Впервые выступал я перед столь авторитетной аудиторией. Руководил разбором вице-адмирал Г. Н. Холостяков, присутствовали начальник штаба Тихоокеанского флота вице-адмирал П. А. Мельников, начальник управления контр-адмирал И. В. Силаев, другие адмиралы и офицеры.

Я освещал три вопроса: состояние боеготовности соединения, решение на его боевое использование и ход выполнения задачи.

Помню, доклад не удовлетворял меня самого. Боялся, что такое же отношение к нему будет и со стороны присутствовавших. Я не выделил главного, не уложился в отведенное время. Основные вопросы растворились во второстепенных. Сказывалось также и недостаточно глубокое знание некоторых проблем.

И все же в целом, как оказалось, доклад получился. Меня выручило знание обстановки на театре, четкое представление о своих силах и о силах «противника», а также знание действующих наставлений по боевому использованию подводных лодок и их возможностей. Именно это позволило принять правильное решение на использование сил, развернутых в море.

Разбор позволил мне также понять, что выступление на нем — своего рода искусство и ему надо учиться и учиться в академии. Поэтому, когда мой непосредственный начальник контр-адмирал Хияйнен был переведен на другую должность и мне предложили занять его место, я, поблагодарив командующего флотом вице-адмирала В. А. Чекурова [170] за доверие, попросил отправить меня в академию. Мое желание было удовлетворено. В июле 1956 года я отбыл в Ленинград.

Академией в то время командовал, в прошлом Министр Военно-Морского Флота, адмирал Иван Степанович Юмашев. Вскоре его сменил на этом посту адмирал Владимир Александрович Андреев.

Мне и моим сверстникам надолго запомнился день, когда Иван Степанович Юмашев собрал слушателей на беседу. Он был по-прежнему крепок и представителен. Волевое лицо и спокойный взгляд придавали его облику величественность и обаяние. Этот мудрый человек прошел большую жизненную школу, и его напутствие было для нас бесценным.

— Времена меняются, — сказал Юмашев. — Наш флот становится иным. Он выходит на просторы Мирового океана, перевооружается на ракетное оружие. И вам, будущим командирам соединений, флагманам, предстоит освоить его. Однако без прочных знаний физики, математики, электроники, кибернетики, наряду со знанием морских наук и тактики, эти сложные задачи не решить. Я призываю вас, друзья мои, не жалеть ни сил, ни стараний...

Новый начальник академии адмирал В. А. Андреев поблагодарил Ивана Степановича за напутствие слушателям и от имени личного состава заверил, что его советы будут учтены при организации учебного процесса.

Хочу отметить, что преемником Юмашева стал весьма достойный моряк. Он командовал всеми классами надводных кораблей, от сторожевого до крейсера. В годы войны в должности командира соединения кораблей Черноморского флота Владимир Александрович отличался исключительно активными боевыми действиями. Он участвовал во многих дерзких операциях, в том числе в знаменитой Керченско-Феодосийской в декабре 1941 года. В ходе этой операции морской десант был высажен непосредственно в порт Феодосия, что являлось беспрецедентным в истории войн на море.

Как истинный моряк, адмирал Андреев и в академии придерживался морского направления. По его инициативе слушатели совершили большое плавание вокруг Европы на крейсере «Михаил Кутузов». Во время похода мы не только получили большую практику в кораблевождении, но и сдали ряд экзаменов.

Добрым словом хочется вспомнить офицеров кафедры оперативного искусства и ее начальника, в то время контр-адмирала, [171] Виктора Сергеевича Лисютина. Он не только обладал солидной эрудицией, но и блестяще знал предмет в историческом и в современном, послевоенном аспекте. Под его непосредственным руководством были созданы учебники по оперативному искусству, а также великолепные разработки операций военно-морского флота как совместно с войсками приморских фронтов, так и самостоятельно — на океанских направлениях.

В целом учеба в академии дала нам, слушателям, четкую, целенаправленную ориентацию к подходу и решению оперативных задач во всем их многообразии. Особое внимание обращалось на выработку замысла операции, на решение командующего по всем видам оперативного и специального обеспечения. Я на всю жизнь сохранил чувство благодарности к преподавателям академии, так как знания, которые приобрел, были необходимы мне как воздух для дальнейшей службы.

_________________
"Иди вперёд, коль мудр и силён,
Иди назад, коль силою умён,
Избегни упиваться -
богатством золота наград"


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 22-06, 18:48 
Не в сети
ст. лейтенант

Зарегистрирован: 19-01, 22:46
Сообщения: 196
Откуда: Святая земля
Цитата:
Структура ГРУ*
(по мотивам пуликаций – Агентура. Ру..)

Сергей Козлов


История создания частей и соединений специального назначения ВМФ:

История создания частей и соединений специального назначения ВМФ

Первый период. Предпосылки (1930-1941гг)

Идея морских диверсий уходит в глубь веков. Однако, как и для реализации любой идеи, требуются предпосылки. В данном случае это наличие специального снаряжения и дыхательных аппаратов. Не вдаваясь в историю их создания в начале 20 века, скажу, что в нашей стране только в 1931-1938 годах были выпущены несколько типов простейших индивидуальных дыхательных аппаратов (ИДА).

В 1934 году был создан гидрокомбинезон, изолирующий от воды тело и голову человека. На флотах были созданы должности специалистов спасательного дела и разработаны регламентирующие документы. В делах штаба Тихоокеанского флота (ТОФ) имеется упоминание о первом подводном выходе личного состава из подводной лодки (пл). Выход осуществлялся с глубины 10 метров.

Это учение состоялось 6 июля 1936 года в бригаде пл, которой в то время командовал капитан первого ранга Холостяков Г.Н. Руководил подготовкой к учению и выходом личного состава военврач третьего ранга Кривошеенко Н.К. Цель учения - подтвердить возможность выхода личного состава из затонувшей подводной лодки. Однако надлежащие выводы по этому учению сделаны не были. Проверив состояние индивидуально-спасательного дела (ИСД) на пл ТОФ военврач первого ранга Савичев И.И., третьего ранга Кривошеенко Н.К.и военинженер третьего ранга Кроль Г.Ф. доложили в начале 1938 года состояние дел Военному Совету и предложили создать курсы по подготовке инструкторов ИСД. Курсы начали работу 9.10 1938.


В середине тридцатых годов в СССР к идее высадки диверсантов на берег при помощи водолазного снаряжения из заглубленной подводной лодки пришли при разработке средств спасения для экипажей подводных кораблей.

Савичев, Кривошеенко и Кроль в ходе руководства и преподавания на курсах по индивидуальному спасательному делу (ИСД) пришли к уверенности, что индивидуальный дыхательный аппарат (ИДА) может получить такое же значение, как и парашют в воздушно-десантных войсках. Мало того, они решили доказать это на деле. С этой целью ими была проведена огромная исследовательская и конструкторская работа, направленная на обеспечение таких действий и совершенствование имевшегося снаряжения и техники.


В октябре 1938 года они подготовили план специального учения, который 19-го октября утвердил Командующий ТОФ, флагман второго ранга Кузнецов Н.Г. Ответственным руководителем назначался военврач первого ранга Савичев И.И. Руководителями -военврач третьего ранга Кривошеенко Н.К. и военинженер третьго ранга Кроль Г.Ф.

Учение "по выходу бойцов из торпедного аппарата подводной лодки в индивидуальном снаряжении подводника с глубин 15-20 метров, с целью подрезки противолодочных сетей для форсирования подводной лодкой противолодочных заграждений, замены экипажей в подводном положении подводной лодки, высадки десанта для разведки и совершения диверсионного акта на берегу" с реальным применением оружия и взрывных средств, проходило в период с 22 по 24 октября. Выход осуществлялся в бухте Улисс с подводной лодки Щ-112, которой командовал капитан 3 ранга Берестовский. На учениях присутствовали представители военного Совета ТОФ.

Все стоящие перед участниками задачи были успешно выполнены. Опыт, полученный на этих учениях, был бесценен. Достаточно сказать, что именно он использовался при создании частей СпН ВМФ в 50-х годах. Руководители учения подготовили обширный и подробный отчет по проведенному учению. В заключении они написали, что необходимо "уделить исключительное внимание вопросам проникновения в бухты, форсирования подводных заграждений с применением ИСП, для чего необходимо создание экспериментальных групп на морях или одной централизованной группы".

Отчеты были разосланы по инстанциям, опыт учений был признан интересным, положительным, и... забыт. В 1940 году на Черноморском флоте были проведены подобные учения, но в меньших масштабах. Причем ЧФ не знал об опыте ТОФ и претендовал на приоритет.
Лишь в 1941 году из личного состава первой особой бригады морской пехоты было отобрано сорок человек, которые, пройдя медицинскую комиссию, начали курс легководолазной подготовки. Для этого в их распоряжение была выделена подводная лодка “Правда”. С началом войныэта группа вошла в состав роты особого назначения.

Второй период (1941-1945г.г.)

Создание РОН - прототипа современных частей СпН ВМФ


Началась Великая Отечественная война. В условиях осложнившейся обстановки на Балтийском направлении для решения сложных оперативных задач и ведения разведки в тылу противника в прибрежной полосе разведотдел штаба КБФ сформировал семь морских разведотрядов. Командиры двух из них в последствие стали командирами первых частей СпН ВМФ. Это, в то время, старший лейтенант Яковлев Е.В. и капитан Потехин Г.В.

В условиях блокады проникновение в тыл противника по суше стало весьма затруднительно. Наиболее удобным и скрытным оставался лишь морской путь с использованием легководолазного снаряжения.
Рота особого назначения

В конце июля 1941 года контр-адмирал Крылов Ф.И. , докладывая представителю Ставки Верховного Главнокомандования адмиралу Исакову, прибывшему в Ленинград, высказал опасения по поводу того, что обученные водолазы после эвакуации из Выборга водолазной школы могут быть направлены в пехотные части. Он предложил оставить их в составе флота, создав из них специальное разведывательное подразделение, личный состав которого будет выходить в тыл фашистов в легководолазном снаряжении. Предложение это было одобрено и устно согласован штат роты, включавший в себя сто сорок шесть человек. 11 августа 1941 года был подписан приказ Народного Комиссара ВМФ о сформировании роты особого назначения (РОН). Ее командиром по рекомендации Крылова был назначен лейтенант Прохватилов Иван Васильевич.

К 7сентября подготовка и сколачивание нового подразделения были закончены и роту передали в распоряжение разведотдела (РО) штаба Балтфлота. Непосредственно она подчинялась заместителю начальника РО по агентурной разведке капитану третьего ранга Бекреневу Л.К.
Первая боевая операция была проведена разведчиками РОН в сентябре 1941 года, когда в районе Выборга сложилась непростая обстановка. Финны попытались отрезать отход 23-й армии, а также высадились с пулеметами и легкой артиллерией на один из островов Выборгского залива и тем самым перерезали выход из порта в море.

Командир роты получил распоряжение в трехдневный срок подготовить личный состав для скрытной высадки на остров и уничтожения противника. Лейтенант Прохватилов с группой водолазов-разведчиков в течение двух суток вскрыл позиции финского десанта, а также проверил состояние дна вблизи острова. В решающую ночь пятьдесят водолазов - разведчиков в легком водолазном снаряжении высадились на остров, но финны заблаговременно оставили его, бросив орудия и пулеметы без замков. Как потом выяснилось, в ряды РОН проник финский разведчик, который по радио передавал противнику о готовящихся действиях, но в конце концов был разоблачен. После этого все, что касается операции, знал только командир. Непосредственным исполнителям задача доводилась лишь в последние часы и в исходном для движения пункте. Девизом роты стала фраза: ”Разведчик язык не распускает”.

Рота изначально предназначалась для взаимодействия с агентурной разведкой, но, в то же время, водолазы-разведчики осуществляли поиск, подъем и обезвреживание донных магнитных мин, многократно привлекались к извлечению документов с потопленных кораблей, обследованию портов с целью обнаружения затонувших судов, заграждений и мин. Тем не менее, решая все эти задачи, рота в полной мере оправдала свое название, проведя за период войны более двухсот разведывательно-диверсионных операций с использованием легкого водолазного снаряжения.

Опыт других флотов

Нельзя сказать, что на других флотах созданию подразделений водолазов-разведчиков внимание не уделялось. Однако и подготовка этих подразделений и опыт их применения были весьма незначительными.

На Черноморском флоте к апрелю 1944 года был создан разведывательный отряд особого назначения, состоящий из десяти человек. Его возглавил бывший командир взвода РОН старший лейтенант Осипов. Но отряд участвовал только в одной боевой операции. Пятого апреля отряд был высажен с надводных кораблей в районе поселка Любимовка с задачей вести разведку кораблей, входящих и выходящих из поста Севастополь. Отряд регулярно передавал по радио добытую развединформацию. Десятого мая отряд закончил выполнение боевой задачи и был эвакуирован в расположение наших войск.

После взятия Севастополя водолазы - разведчики РООН проводили обследование потопленных немецких кораблей и изымали из них различные документы, представлявшие ценность для командования.
В конце 1945 года РООН был расформирован.

На Тихоокеанском флоте после 1938 года ежегодно проводились учения по высадке разведгрупп из подводных лодок в подводном положении. И в годы войны в целях боевой подготовки проводились такие учения. В 1945 году по опыту этих учений было даже разработано наставление по высадке РГ с плавсредств. Однако к формированию сто сорокового отряда флот приступил только в январе 1945 года со сроком окончания 15 марта. Но проверка хода создания подразделения выявила неудовлетворительное положение дел.
В конце концов, отряд был сформирован на базе 181 разведотряда штаба Северного флота, под командованием Героя Советского Союза старшего лейтенанта Леонова В.Н. Это и определило характер последующих его действий. В августе 1945 года отряд провел несколько блестящих операций в ряде корейских портов, но водолазное снаряжение не использовал.

На Северном флоте подразделения водолазов разведчиков не создавались.

Расформирование РОН

В 1944 году на фоне огромных успехов наших войск боевая деятельность РОН была несоизмеримо мала. Не сумев по достоинству оценить перспективность этого подразделения, в октябре 1944года Разведывательное Управление ГМШ принимает решение о передаче РОН и ее имущества в аварийно-спасательную службу КБФ. Однако с таким решением были не согласны начальник штаба КБФ и его разведотдел, а также и командир роты. Они считали, необходимым иметь на флотах и в мирное время подобные части Прохватилов даже предлагал создать на базе роты школу водолазов-разведчиков разведывательного управления ГМШ. Эту идею поддерживали офицеры РУ ГМШ к-н 3 ранга Шашенков Д.У., к-н 1 ранга Бекренев Л.К. и полковник Фрумкин Н.С., однако их мнение не было принято во внимание.


В сентябре-октябре 1945 года ГМШ инспектировал Балтфлот. Комиссия дала заключение: "Разведывательные отряды при разведотделе КБФ в мирное время иметь не целесообразно". Это заключение было внесено в акт инспекции, который подписал начальник ГМШ адмирал Исаков И.С., создавший своим приказом роту в 1941 году. Он написал: "Кадры разведчиков в мирное время готовить не надо."14 октября 1945 года Командующий КБФ издал приказ №0580 о расформировании РОН в срок до 20.10.45.Первое в Мире подразделение водолазов-разведчиков перестало существовать.

Ссылки:

Военно-исторический архив №16 Ю.В. Колесников "Спецназ ВМФ. История создания"

Третий период (1950-1960)

Борьба за воссоздание частей специальной разведки ВМФ и создание МРП. Борьба за воссоздание частей водолазов-разведчиков
В послевоенные годы капитан 1 ранга Шашенков Дмитрий Уварович и контр-адмирал Бекренев Леонид Константинович неоднократно обращались к командованию ВМФ с инициативой воссоздания частей специального назначения на флотах, но все их предложения были отклонены. Лишь в конце 1952 года обращение контр-адмирала Бекренева Л.К., где он ссылается на опыт создания частей специального назначения за рубежом и в Сухопутных Войсках нашей страны, возымело свое действие. Двадцать девятого мая 1952 года вопрос создания частей специального назначения был рассмотрен Военно-морским министром вице-адмиралом Кузнецовым Н.Г. и утвержден в “Плане мероприятий по усилению разведки ВМС”, представленном контр-адмиралом Бекреневым 24 января 1953 года. На совещании с начальниками управлений ГРУ МГШ министр подтвердил принятие решения о создании на флотах отдельных морских разведывательных дивизионов, в первую очередь на Черноморском флоте и 4 ВМФ (Балтика).

После проведенных в августе 1953 года опытовых учений, подтвердивших эффективность подразделений водолазов-разведчиков, была окончательно доказана необходимость их создания и 24 июня 1953 года директивой ГШ ВМС, был открыт штат 6-го морского разведывательного пункта со сроком окончания комплектования в октябре 1953 года. Как считают исследователи, что командование ВМС при подписании директивы не было твердо уверено в необходимости создания частей вр в системе разведки и ожидало подтверждения от опытового учения. Поэтому оно и подтвердило то, что создали раньше. Командиром пункта был назначен капитан первого ранга Яковлев Евгений Васильевич.

Создание частей современного спецназа ВМФ

В сентябре 1953 года, несмотря на то, что выбранное место не вполне удовлетворяло требованиям секретности, было принято решение о размещении 6 МРП в районе бухты Круглая г. Севастополь.
К 1955 году6 МРП закончил организационное оформление и начал проводить боевую подготовку водолазов-разведчиков с высадкой их с надводных кораблей и переброской по воздуху, создана была и учебно-материальная база. В 1954 году директивой ГШ ВМС от 15 октября открываются штаты МРП в 4 ВМФ (Балтфлот).

Командиром назначен полковник Потехин Георгий Владимирович бывший до этого заместителем командира 6 МРП. Пункт разместился в нескольких километрах от моря и в шестнадцати километрах от Балтийска. Вообще места для дислокации пунктов выбирали, как специально, неудачные. При формировании МРП на Тихом Океане, согласно директивы ГШ ВМС от 18.03 1955, местом дислокации части была определена бухта Малый Улисс, вблизи Владивостока, но помещения там отсутствовали. Командир пункта капитан второго ранга Коваленко Петр Прокопьевич информирует об этом руководство, и пункт неоднократно меняет свое расположение. Лишь в начале декабря личный состав МРП перебазируется к месту своей постоянной дислокации на острове Русский.

В феврале 1956 года по заданию разведки ВМС и на основании опыта своей деятельности 6 МРП разрабатывает “Основные требования к размещению разведывательно-диверсионных частей разведки”. Но по-настоящему руководящим этот документ таки не стал. На строительство матбазы спецназа ВМФ не хватало денег.
Отсутствие нормальных условий для размещения МРП вынуждает Командующего Северного Флота обратиться к Главкому с просьбой о переносе сроков создания МРП с 1955 на 1957 год. Просьба была удовлетворена и МРП начал формироваться по директиве ГШ ВМФ от 26 ноября 1957 года. Командиром МРП был назначен подполковник Беляк Е.М.

Из-за того, что созданные пункты комплектовались призывниками, не хватало опытных инструкторов. Шестому пункту, как наиболее опытному, пришлось делиться подготовленным личным составом.
В декабре 1958 года штаты всех пунктов были увеличены. С этой инициативой выступил к-н 1ранга Шашенков Д.У. Он предложил новую штатную структуру, позволявшую приблизить повседневную к боевой. Он же поставил задачу освоения подводных средств движения (ПСД) и буксировщиков.

Боевая подготовка интенсифицируется. Появляется все новое снаряжение и техника. Несмотря на все трудности, к 1960 году заканчиваются, в основном, сколачивание и обустройство частей водолазов - разведчиков.

Четвертый период (1960 - 1992)

Боевая учеба и испытания техники

флоте, его задачи были возложены на пункт, входящий в состав БФ. Общая численность личного состава частей спецразведки ВМФ трех пунктов была доведена до двухсот семидесяти человек. В таком составе части СПЕЦНАЗ ВМФ находились довольно долгое время. В то же время на МРП легли задачи по подготовке приписного состава для своих частей на случай военного времени. В мае 1960 года под руководством капитана1ранга Шашенкова Д.У. разрботана программа боевой подготовки для приписного состава, призываемого на сборы из запаса.

В 1961 году 6 МРП переводят на остров Первомайский г. Очаков, а в 1966 году июньской директивой ГШ МО СССР восемь водолазов разведчиков под командой капитана Черного М.С. переводят с Каспия и включают в состав 6 МРП. На них возлагается задача по проведению испытаний техники и подготовки приписного состава. Осенью 1962 года в поселке Орджоникидзе, близ Феодосии, по инициативе Д.У Шашенкова были проведены испытания возможностей и порядка транспортировки по воздуху вооружения и специальной техники частей вр. Испытывались носители водолазов, буксировщики, пеналы для транспортировки раненных и пленных, грузовые контейнеры, мины, средства связи и радиоэлектронной разведки. С этого группы вр получили возможность перебрасываться по воздуху и получили большую мобильность.

В составе Каспийской флотилии пункт был сформирован только в 1969 году директивой ГШ ВМФ и включал в себя, согласно штата, около пятидесяти человек. Пункт находился в г. Баку.
В начале июня 1968 года 6 МРП был преобразован в 17 бригаду специального назначения.

Специальная техника, которой пользовались водолазы - разведчики разрабатывалась и совершенствовалась в научной лаборатории специальных водолазных снаряжений в институте №11 АСУ ВМС созданной 15 июня 1953 года директивой ОМУ за счет численности разведки ВМС. Первоначально штат лаборатории составлял всего шесть человек. В последующем, как и спецназ ВМФ, штаты лаборатории подвергались всевозможным изменениям. В октябре 1961 года лаборатория была преобразована в отдел численностью четырнадцать человек. Этот штат просуществовал до конца шестидесятых.

В 1967 году в штаты МРП были введены группы обслуживания подводных средств движения из 14 человек и 6 специалистов электромеханических мастерских.

В 1968-69гг в частях СпН ВМФ приступают к созданию технической базы по обслуживанию ПСД.

Идет работа по совершенствованию организационно-штатной структуры, совершенствуется материальная база, а также техника и вооружение. Разрабатывается новое вооружение, как стрелковое, так и инженерное.

Несмотря на трудности, боевая подготовка совершенствуется. В январе 1983 года, вновь создается пункт на СФ. Штатная численность личного состава частей СпН ВМФ увеличивается.

В ходе учений отрабатываются все новые варианты доставки водолазов разведчиков в тыл противника. В 17 бригаде по инициативе и под руководством заместителя командира части полковника Позднякова В.Д. в середине восьмидесятых совершаются прыжки из самолетов с парашютом ПВ-3 на воду со сверхмалых высот. Сам он установил Мировой рекорд, совершив прыжок с 50 метров, а С. Галаев совершил прыжок с 80 метров, в водолазном снаряжении. 17 отдельная бригада специального назначения, помимо выполнения программы БП, в восьмидесятых, занималась подготовкой водолазов для спецназа КГБ “Вымпел”, а также ряда других подразделений и структур силовых ведомств СССР.

Водолазы этой бригады принимали участие в подводных работах после крушения теплохода “Нахимов”.

Водолазы-разведчики принимали самое активное участие в испытаниях водолазного снаряжения и техники, а также подводных средств движения. Многие из них за испытания были отмечены наградами Родины.

Спецназовцы Балтийского пункта принимали участие в разминировании Суэцкого канала, а также обеспечивали безопасность переговорного процесса на Мальте и в Рейкъявике.

Водолазы-разведчики в мирное время постоянно несли боевую службу на кораблях своих флотов и были в готовности по команде своего руководства приступить к выполнению боевых задач в тылу противника. Последние годы восьмидесятых можно считать расцветом частей специальной разведки ВМФ. В начале девяностых начались новые преобразования - предвестники развала. Так 1 января 1990 года 17 бригада специального назначения, входившая в состав черноморского флота, вновь была реорганизована в разведывательный пункт - РП 1464. Категории командира и заместителей были снижены в соответствии со штатом пункта. Штатная структура была также приведена в соответствие штату РП.

Современный этап истории спецназа ВМФ

Очаков. 1992-1995 и далее

Разведывательный пункт специального назначения Черноморского флота по определению должен был остаться в составе этого флота. Однако этого не произошло.

Подробности закулисных игр, приведших бригаду к украинской присяге, до сих пор остаются тайной. Немаловажную роль в этом сыграл командир бригады капитан первого ранга Карпенко, имевший в Очакове дом и связи, которые пропадали при передислокации бригады в Россию. Поддержал идею перехода во флот Украины и начальник штаба капитан второго ранга Удов позднее уволенный из Вооруженных Сил и ныне проживающий в городе Москве. Как бы там ни было, однажды на остров Первомайский прибыл подполковник, представитель Генерального Штаба Украины. Через два - три дня на утреннем построении бригады Карпенко сказал: ”Россия от нас отказалась! Посему тот, кто не примет присягу Украине с завтрашнего дня может считать себя уволенным из Вооруженных Сил.”

Значительная часть офицеров от присяги отказалась. Желая служить России, они перевелись на Балтику, а также на Север и Тихий Океан. Это были наиболее подготовленные офицеры. Часть мичманов и офицеров, в основном молодых, которых ничего не держало во Флоте, просто уволилась. В части остались те, кому оставалось немного до пенсии и привязанные к Очакову родственными узами, то есть женатые на местных дамах.

С уходом ряда грамотных офицеров их вакансии заполнили люди далекие от специфики работы бригады боевых пловцов. Уровень боевой подготовки стал падать. Украинизация быстро принесла свои плоды.

Появилось директивное распоряжение говорить, командовать и вести документацию на украинском языке. Спустя некоторое время пришел и устав на украинском. Но как проводить занятия, если все руководящие документы написаны на русском? Кроме всего прочего, новые “хозяева жизни” вмешались и в святая святых - мобилизационную готовность части, а также изменили принципы комплектования бригады.

Раньше в части служили физически крепкие ребята, прошедшие предварительную подготовку в ДОСААФ и жившие в Одесской и Николаевской областях. Это позволяло в угрожаемый период доукомплектовать часть уволенными в запас моряками, приписанными к бригаде, до штатов военного времени в кратчайший срок. Теперь РУХовские идеологи настоятельно требовали, чтобы часть комплектовалась уроженцами Западной Украины, известной своими националистическими настроениями и в советские времена.

Самое страшное, что началось расслоение в офицерской и мичманской среде. Участились высказывания отдельных офицеров в адрес их русских коллег: ”Уезжайте в свою голодную Россию!” Буквально на глазах стало все разваливаться и часть, славившаяся на все Вооруженные Силы СССР уровнем своей боевой подготовки, уже не способна была отрабатывать ряд наиболее сложных тем программы водолазной подготовки из-за отсутствия необходимого количества водолазных специалистов соответствующего уровня
Вскоре добавилась еще одна проблема -кадровая, но на более высоком уровне. Специфика деятельности частей специального назначения требует специальных знаний.

Специфика деятельности частей специального назначения ВМФ требует этих знаний вдвойне. Для этого недостаточно прочитать книжку о разведчиках или посмотреть кинофильм “Соммаndo”. Тем не менее, на ряд командных должностей в руководящий штаб были назначены люди, прибывшие из России и желавшие служить Украине, но никакого отношения к спецназу, да еще флотскому не имевшие. Что может знать о порядке применения органов спецразведки ВМФ офицер, до этого занимавшийся планированием боевой подготовки бронетанковой дивизии? Тем не менее, именно такие люди стали отдавать распоряжения части, о специфике работы которой они имели представление только по американским кинобоевикам.

Насмотревшись сказок о том, как Рембо камнем сбивает вертолет или как Шварценнегер выпрыгивает из взлетающего реактивного самолета, эти люди стали вносить свои коррективы в военные нормативы, которые обильно политы потом тех, кто создавал спецназ ВМФ. Например, берет такой “умник” руководящий документ на русском языке, где написано, что группа специального назначения должна совершать тридцатикилометровый марш-бросок по пересеченной местности за двенадцать часов, и думает :”Ну и ленивые же эти “москали”.

Средняя скорость движения человека - пять километров в час. Тридцать делим на пять, получаем шесть часов. Накидываем два часа на пересеченку и получаем восемь часов.” Так рождается новый норматив, выполнить который невозможно. Все от того, что данный “специалист” сам ни разу в жизни не совершал этот марш бросок. На основании таких расчетов спецназовцам ставят задачи, выполнить которые физически невозможно.

В этот самый период начался дележ флота, который чуть не закончился войной .

Мало помалу конфликт связанный с дележом Черноморского флота ,который родился сначала на дипломатическом уровне стал перетекать на уровень военных исполнителей. Война-продолжение политики.

Возник, так называемый ”угрожаемый период” перехода политики из одного состояния в другое. В один из летних дней1995 года в штаб бригады поступило боевое распоряжение о подготовке и выводу пятнадцати групп в район базирования Черноморского флота, а также непосредственно в город Севастополь для демонстрации силы перед российскими моряками. Группы, получили столько взрывчатых веществ и боеприпасов, общее количество которых хватило бы для того, чтобы разнести в пыль весь Город Славы русских моряков.

Имея при себе весь этот арсенал, спецназовцы приступили к отработке учебных задач, - водолазным спускам под воду в непосредственной близости от стоянок кораблей Российского флота. Но кроме демонстрационных задач спецназовские группы имели вполне конкретные боевые задачи на случай попытки вывести российские корабли в море.

Если кто-то наивно полагает, что пятнадцать групп специального назначения из состава разведпункта Черноморского Флота - это мелочь, то он очень ошибается. Даже одна группа подводных диверсантов способна осложнить работу военно-морской базы. А в Севастополе их действовало 15.Самому опытному офицеру поставили наиболее ответственную задачу.

Группе, в которую входило десять офицеров и мичманов, предстояло захватить и удерживать до подхода главных сил штаб Черноморского флота России. Только счастливая случайность в последний момент предотвратила войну.

По свидетельству мичманов, которые продолжили службу в очаковском РП, уровень боевой подготовки части в настоящее время находится ниже уровня Мариинской впадины. В части практически не осталось специалистов, способных самостоятельно ходить на носителях. Спуски под воду практически не проводятся из-за отсутствия ГКС - нет денег.

А что в России?

Части спецназа ВМФ, находящиеся в составе ТОФ, БФ и СФ практически не пережили таких потрясений, какие выпали на долю Очаковского пункта. Но, разумеется, их в полной мере коснулись тенденции, затрагивающие ВС РФ в последние годы ХХ века.
Этого нельзя сказать о РП, который находился в составе каспийской флотилии. Этот пункт, после осложнения обстановки в Баку, был переведен в Ленинградскую область, а после выхода РП Черноморского флота из его состава, был передислоцирован под Новороссийск и вошел в состав ЧФ РФ.

Части спецназа ВМФ до второй чеченской никогда не принимали участи в боевых действиях, несмотря на то, что еще в пору войны в Афганистане многие офицеры писали рапорты с просьбой направить их в этот регион для приобретения боевого опыта. Однако руководство специальной разведкой ВМФ не реагировало на эти просьбы. Для передачи боевого опыта в части спецназа ВМФ направлялись офицеры и прапорщики, ранее служившие в сухопутных частях и участвовавшие в б.д.

Однако в начале второй чеченской компании ситуация изменилась из-за того, что части морской пехоты в мирное время не имеют разведывательных подразделений. Именно задачи войсковой разведки при продвижении подразделений МП были возложены на подразделения спецназа ВМФ. Однако уже в феврале-марте группы были отозваны и возвращены в свои ППД.

В настоящее время части специальной разведки ВМФ продолжают совершенствовать уровень боевой подготовки. Однако, как и везде, на нем отражается недостаток финансирования Российских Вооруженных Сил.

_________________
Мир вам. Замуровали демоны. Аминь.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 22-06, 22:37 
Не в сети
ст. лейтенант

Зарегистрирован: 19-01, 22:46
Сообщения: 196
Откуда: Святая земля
Цитата:
Структура ГРУ*
(по пуликации)
http://www.zakon-grif.ru/swat/articles/view/49.htm

Спецназ ГРУ

Спецназ ВМФ

Первые попытки создать в составе военно-морского флота специальные разведывательно-диверсионные подразделения, использующие водолазное снаряжение, были предприняты во время Второй мировой войны. Одним из подобных подразделений стала Рота особого назначения, сформированная на Балтийском флоте в августе-сентябре 1941 года, в которую вошли ученики Выборгского водолазного училища.

Позже подобные подразделения были созданы на Тихоокеанском и Черноморском флотах. Морской спецназ быстро доказал свою способность успешно выполнять самые разнообразные задачи: начиная с разведки и диверсий на территории противника и заканчивая подъемом ценных документов с затонувших кораблей. Но, несмотря на это, по окончании войны разведывательно-диверсионные подразделения ВМФ было решено расформировать "за ненадобностью".

Возрождать морской спецназ принялись лишь в начале 50-х годов. Тогда за несколько лет на всех основных флотах (Черноморский, Балтийский, Тихоокеанский и Северный) были созданы Морские разведывательные пункты, предназначенные для подготовки бойцов спецназа ВМФ (намного позже, в 1969 году, небольшой аналогичный пункт был создан и в составе Каспийской флотилии). Рождение этих пунктов было очень трудным. Не хватало всего: технических средств, финансов и даже опытных инструкторов. Поэтому по-настоящему полноценными боевыми единицами Морские разведывательные пункты стали только в начале 60-х годов. Примерно к этому же времени на вооружение спецназа ВМФ стали активно поступать спецсредства: подводные буксировщики, мины, контейнеры для транспортировки оборудования и людей и т.д.

Отметим, что спецназ ВМФ многие относят к спецназу ГРУ. Отчасти это действительно так: морской спецназ подчиняется ГРУ через разведуправление флотов. Однако между самим спецназом ВМФ и спецназом ГРУ куда больше различий, чем сходств. Существенно разнятся внутренняя структура, область боевого применения и общая подготовка, которая, кстати, всегда находилась на впечатляющей высоте. Об этом говорит тот факт, что именно бойцы ВМФ в свое время занимались подготовкой водолазов для знаменитого подразделения специального назначения КГБ "Вымпел".

Морские спецназовцы разрабатывали и оттачивали уникальные приемы, такие как, например, прыжок с парашютом на воду со сверхмалой высоты (около ста метров). При этом парашютист был одет в водолазное снаряжение, что позволяло ему приступать к действиям сразу же после приводнения. Спецназ ВМФ регулярно проводил совместные учения с ПДСС (Противодиверсионные силы и средства — подразделения в составе ВМФ, задачей которых является противодействие диверсиям на флоте), проверяя прочность морских границ, "минируя" и "угоняя" корабли. В подобных учениях боевые пловцы практически всегда одерживали верх. Проводил спецназ ВМФ и "экзотические" тренировки, вроде отработки операции по освобождению захваченного террористами корабля.


Помимо учебных задач приходилось решать и реальные — например, именно водолазы спецназа ВМФ работали на затонувшем 31 августа 1986 года теплоходе "Нахимов". Перед боевыми пловцами стояла совсем не боевая задача — достать тела тех, кто не смог спастись.
Распад СССР чуть не привел к инциденту, который был бы вписан в самые черные страницы истории спецназа. 17-я бригада специального назначения ВМФ, входившая в состав Черноморского флота, была передана во флот Украины. Россия лишилась одного из лучших подразделений ВМФ, подготовка которого заметно выделялась даже на фоне других отрядов спецназа. Это был сильный удар, причем не только для России, но и для самой 17-й бригады.

Часть покинуло множество отличных специалистов, которые предпочли украинской присяге службу в расположенных на территории России частях спецназа ВМФ. Оставшиеся спецназовцы большую часть времени просиживали штаны — денег на практические занятия не было. Уровень подготовки части стремительно падал. Однако к лету 1995 года, когда раздел Черноморского флота в очередной раз привел к обострению отношений между Россией и Украиной, бойцы бригады все еще обладали навыками, достаточными для того, чтобы с высокой вероятностью успеха выполнить приказ, поставленный перед ними Украинским командованием.

Согласно ему, из бойцов бригады было набрано 15 отлично вооруженных групп, которые выдвинулись к месту базирования Черноморского флота. В случае дальнейшего ухудшения положения эти группы должны были воспрепятствовать выводу кораблей в море и захватить штаб Черноморского флота, охранявшийся частями российской морской пехоты. Известно, что большинство бойцов спецназа в душе были не согласны с позицией командования и совсем не хотели воевать против людей, с которыми они еще совсем недавно служили в одной армии. Но в случае получения приказа на силовое воздействие он был бы выполнен, послужив началом небольшой войне в Севастополе. Однако все обошлось — инцидент уладили на дипломатическом уровне.

Несмотря на потерю 17-й бригады, Россия до сих пор обладает отлично подготовленными частями спецназа ВМФ. Это была тяжелая утрата, но морские разведывательные пункты остальных флотов смогли ее восполнить. Пришлось бойцам спецназа ВМФ и "понюхать пороху". Несмотря на исключительно сухопутный характер второй Чеченской кампании, там нашлось место и боевым пловцам. На некоторое время они были введены в состав морской пехоты и служили в качестве разведывательных подразделений. На сегодняшний день, по официальным данным, спецназа ВМФ в Чечне нет.



_________________
Мир вам. Замуровали демоны. Аминь.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 3 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB