"Россия между Востоком и Западом: 3-й путь"
Россия: 3-ий путь?
О СИНЕРГЕТИКЕ БЫТИЯ:
3. ЛОГИКА НЕБЫТИЯ ИЛИ ЦЕЛОГО.
Переживаемые наукой перемены, встреча логики-интуиции, изменили отношение к сущему. Может быть, впервые на нашей памяти, в таком масштабе ученые, преодолевая научный "эгоцентризм", задумали понять Природу, исходя из нее самой, из законов Бытия, а не своих представлений о нем. В последнее время проблема Бытия актуализируется, предопределяя методику познания в философии, в физико-математических науках. Действительно, можно сказать, что высшим умом пройден этап "остановки", вновь расширяется "темная точка" или интуитивное, целостное знание, на сей раз в сфере науки: срабатывает принцип "разрастания малого" в нелинейной среде.
"Создается новая своеобразная методика проникновения в неизвестное, которая оправдывается успехом, но которую образно (моделью) мы не можем себе представить". (Кстати, и это препятствие преодолевается школой Курдюмова). "Это как бы выражение в виде "символа", создаваемого интуицией, - продолжает Вернадский, - т.е. бессознательным для исследователя охватом новых фактов".
Само рождение синергетики свидетельствует о том, что происходит не столько смена парадигмы, что бывало и раньше, сколько смена вектора движения. Оно уже не ограничивается горизонтальными связями, а тяготеет более к НЕОБРАТИМОСТИ, движению по вертикали, от Земли к Небу. Меняется представление о самой Эволюции, которая осознается как устремленность к Духу, расширение сознания, внутреннего бытия личности. Высвобождение индивидуальных сущностей предполагает их "локализацию", "прерывность" общего процесса, т.е. переосмысление превратно понятой эволюции (прогресса), как одностороннего движения по горизонтали.
Недаром идея "прерывности" столь часто привлекала внимание русской мысли в начале века. Вспомним чаяния Павла Флоренского: "С началом текущего века научное понимание претерпело сдвиг, равного которому не найти, кажется, на всем протяжении человеческой истории. Эти два признака суть прерывность и форма...
Непрерывность изменений имеет предпосылкою отсутствие формы: такое явление не стянуть в одну сущность изнутри. Эволюционизм, как учение о непрерывности, существенно подразумевает и отрицание формы, а следовательно - индивидуальности явлений" ("Пифагоровы числа"). Можно сказать, это была чуть ли не общая умственная тенденция, порожденная инстинктом Свободы.
Примерно за 20 лет до Флоренского, в 1906 г., японский литератор Окакура Какудзо писал: "Х1Х век с его идеей эволюции приучил нас думать о человечестве, не думая о человеке. Коллекционер усердно собирает образцы, чтобы представить период или школу, забывая о том, что одно прекрасное произведение искусства может научить нас больше, чем многочисленные примеры посредственной работы целого периода или школы".
Потому и можно, видимо, говорить о "прорыве", имея в виду переход в иную ипостась человеческого пробуждения, которое, в отличие от дзэнского Озарения-Сатори, происходит не сразу, - как раскрывается бутон лотоса, - а постепенно, шаг за шагом.
Происходит переход от внешнего к внутреннему, от количественного критерия - к качественному, вслед за переосмыслением закона причинности. Сама причина перемещается из внешней сферы во внутреннюю, ее ищут не во внешнем, механическом воздействии, а в саморазвертывании внутренней формы, имманентной сущему.
Если причина внутри, то невозможен прежний детерминизм, нельзя предугадать ход событий, можно лишь довериться ему, предположить возможные пути самоорганизации. Отсюда смещение доминанты: вместо наблюдения над внешним объектом, предметом, сосредоточенность на внутренней форме, на тонком мире, на том сущностном, что невидимо присутствует, что греки называли "эйдосом", а китайцы - "ли". То есть научное знание расширяется до сферы Духа, и значение этого трудно переоценить.
Итак, согласно китайским учениям, "ли" - внутренняя форма, структура, определяет природу, характер вещи, являясь ее центром, душой ("кокоро" японцев). Присутствие души и делает явление-вещь целостной, неповторимой, индивидуализирует сущее. Процесс ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ на всех уровнях отличает наступающую фазу Эволюции.
Происходит взаимопроникновение, встреча расторгнутых когда-то половин на всех уровнях: Небо-Земля, Дух-Материя, Человек-Природа или обожение сущего. Человек встречается с самим собой, со своей забытой половиной, не в общепринятом смысле, а в истинном: с той половиной, без которой он не может состояться как Целый человек. А без Целого человека ничто не становится целым. Н.Бор называл это встречей "актера и зрителя": "..вся система понятий классической физики... основана на некоторой предпосылке... что можно отделить поведение материальных объектов от вопроса о их наблюдении...
Мы должны обратиться к совсем другим областям науки, например к психологии или даже к особого рода философским проблемам, с которыми уже столкнулись такие мыслители, как Будда и Лао-цзы, когда пытались согласовать наше положение как зрителей и как действующих лиц в великой драме существования".
Обретая целостность, каждая сущность обретает Свободу. Обретая Свободу, со-существует с другими неслиянно и нераздельно. Это единство в духе не обнаружишь в эксперименте, оно недоступно вычислению, логическому доводу, оно свободно.Свобода изначально присуща сущему. Ее, эту сущность, можно только возлюбить, понять сопереживая (войдя в один "темпо-ритм" - скажут синергетики, но, может быть, это и есть неуловимая "любовь"?). Японский поэт скажет: чтобы нарисовать сосну, надо стать сосной, почувствовать ее душу, биение ее сердца, прийти с ней в созвучие.
Внимание теперь привлекает не сам предмет, статичный, неподвижный, а то, что с ним происходит - процесс, движение энергии. Сама энергия едина, потому важно осознать, какую форму она в данной момент принимает и что можно ждать от ее грядущего состояния. Услышав сердцебиение, а не изучая вторичные признаки, можно узнать не относительную, а абсолютную Истину, - увидеть вещь в ее подлинности, в ее Таковости, как говорят буддисты.
Если причина внутри явления, то меняется отношение к внешнему миру, он, собственно, перестает быть внешним. Человек чувствует свою причастность к нему, зависимость от него, свою единосущность с ним. Не человек и мир, а мир в человеке и человек в мире. Зависимость не от произвола субъекта и не от механической причины, а от высшего Закона, от которого не может быть свободен никто. При этом, каждая вещь повинуется своему собственному закону, своему ли. Все само по себе, и все едино в Духе.
Получается, что мир скорее подобен не моноцентрической модели, тем более - не антропоцентрической, а полицентрической или "сингулярной": центр везде, в каждой точке. И сама эта точка не нуждается в опоре, ибо связана с высшим Бытием, - есть целое, микромир. Всякое же целое открыто другому целому, едино с ним в высшем, не в физическом или механическом смысле.
В незаконченном "Словаре символов" Павла Флоренского: точка - символ единого, недвойственности: пустота и полнота, свет и тьма, единица и ноль, мир видимый и невидимый одновременно. (Естественно, такой "Словарь", указующий на Свободу, как смысл и цель Бытия, не мог в те годы появиться, а его автор существовать).
Собственно, точка - коррелят Небытия, всплеск Вакуума, который теперь переосмысляется на восточный лад: полнота непроявленного мира, потенциальное Бытие неисчерпаемых возможностей. Это и свертывание энергий инь-ян в Великом Пределе - Тайцзи, чтобы в полном покое обновиться. Представление об изначальности Небытия, у которого нетточки отсчета, и не могло привести к дискурсии, к последовательному причинно-следственному ряду: все здесь и теперь.
Точка - мгновенное веление Единого, спускается сверху в каждую сущность, питая ее высшей Энергией. И каждая из них становится центром Бытия. Сколько точек, столько и самостоятельных сущностей, не сцепленных линией, свободных, способных проявить себя самым неожиданным образом(если смотреть снизу, то "неожиданным").
Каждая из нихсвободно соединяется с Абсолютом, что и позволяет этим точкам не распадаться, не впадать в дурное множество, а перекликаться с такими же свободными сущностями. Если воспользоваться буддийским образом Аватамсака сутры, то мир напоминает бескрайнюю сеть Индры, украшенную драгоценными камнями и кусочками хрусталя, которые блестят при восходе солнца так, что каждая драгоценность отражает все остальные.
Или, как скажет буддийский монах Фа-цань (643-712): "Когда один представляет всех, каждый индивид, соответственно, есть центр Вселенной. Когда индивид А - господин, все остальные индивиды и природа, т.е. весь мир, - его вассалы. В то же время А - вассал по отношению к Б и С, т.е. каждый индивид одновременно и господин и вассал... Один идентичен многим, и многие идентичны одному. Мир творится каждым существом. Индивидуум и мир взаимно создают друг друга. Но если многие соединяются в одном, значит, каждый индивид есть центр Вселенной". То есть опять та же формула: "одно во всем, и все в одном".
Главное же, в связи с синергетикой, что происходит переход от мертвого к живому, от схемы к жизни, от объекта, с которым можно поступать как угодно, - препарировать, разъединять, соединять ("правильно мыслить, - по Аристотелю, - значит разделять разделяемое и соединять соединяемое") - к ощущению, что все живое и требует к себе соответствующего отношения.
Все резонирует друг на друга, в одном месте тронешь, в другом может отозваться болью. И, стало быть, нет у человека права распоряжаться тем, что ему, в сущности, не принадлежит. Можно сказать, преодоление двойственности пробуждает Совесть (Недаром Спасение ассоциируется с целостностью). Субъект соединяется с объектом, и все меняется, физико-математическая наука соединяется с онтологической Справедливостью, и это несет ей Спасение. Кажется, Эйлеру принадлежит мысль: "Даже в области физики материальное отступает перед духовным". А Эмерсон более века назад прямо заявил: "Аксиомы физики выражают на ином языке этические законы" ("Природа").
Можно сказать, моральность, в высшем, не обывательском, естественно, смысле, становится неотъемлемым качеством научной методики. О нравственном императиве интересно говорил в своем докладе В.С. Степин, называя третий этап цивилизации - этапом "саморазвития", предполагающим открытость, диалогичность, иерархию уровней, движение по вертикали. Притом прежние системы не отвергаются, а вбираются новой, обогащая ее. И это свидетельствует о преодолении метафизического способа мышления, о расширении сознания, соединении разрозненного, о принципиально новом мироощущении целого человека, не посягающего на целостность другого.
Преодоление двойственности требует великих усилий, напряжения духа. В свое время Шеллинг в лекциях по "Философии языка и слова" сетовал, что "внутренняя двойственность" столь "укоренена в нашем сознании, что даже, когда мы наедине с собой или думаем, что мы наедине, мы все же неизменно мыслим как бы вдвоем и обнаруживаем это в своем мышлении и должны признать наше сокровенное глубочайшее бытие по существу своему драматическим". Но в религиозной традиции, скажем, исихастской, в божественном безмолвии, происходит соприкасание энергий, стяжание благодати. "Когда соединение сформировалось, деятельным началом в нем является только энергия Божественная, благодать.
Лишь она действует. Но она может действовать лишь в человеке, может выражать, (выявлять себя в наличном бытии лишь его действиями - и дело энергий человека, если угодно, самоустраниться: дать благодати вселиться и действовать в человеке. Человек должен стать открытым, "прозрачным" для благодати" ("Синергия", с. 109).
И это очень похоже на буддийский идеал анатмана - "не-я": чтобы стать собой, узреть в себе светлую природу Будды, нужно забыть себя. И разве не удивительно узнать, что те же чувства испытывал в XX веке японский философ Нисида Китаро (1870-1945), который не только не знал об исихазме русских подвижников, но и не был знаком с русской философией (хотя блестяще знал древнегреческую и классическую, европейскую). "Наше истинное Я есть изначальная субстанция Вселенной. Когда мы узнаем себя подлинного, мы не только воссоединяемся со всем человечеством, но становимся едины с изначальной субстанцией всего Универсума, воссоединяемся в духе с Божественным Разумом".
Это всеобщий закон. Истина открывается лишь забывшему о себе, преодолевшему свое эго, свои пристрастия. Первое условие Спасения, освобождения, и в христианстве, и в буддизме, и в конфуцианстве, а, как свидетельствует наше время, и в современной науке, которая внутренне меняется, обретаяцелостность. Значит, сколько ни кружит человечество, ни шарахается в сторону, все равно рано или поздно приходит к Истине, чтобы не рухнуло все остальное, очистились души.
Естественно, подобное устройство мира, не линейного, а многомерного, не закрытого, конечного, а открытого, бесконечного, не моноцентрического, а полицентрического или "сингулярного" (по выражению Н.Бердяева), где нет последовательного ряда (он видится лишь в череде событий, а Там, откуда всё, - нет времени), - такая картина мира, естественно, недоступна линейному, дискурсивному мышлению, формальной логике. И об этом говорили докладчики, в частности, профессор И. Антониу. Образ живого, дышащего, пульсирующего континуумам доступен целостному видению, о котором более всего радели восточные мудрецы.
Они не упрощали лик Вселенной, но верили в его проницаемость для успокоившегося ума, отпущенного на свободу. В медитативном самозабвении раскрывается цветок Истины, и все озаряется изначальным Светом. Рассудком же не охватить ежемгновенно меняющийся, текучий рисунок жизни. Дхармы - элементы бытия - моментальные "вспышки в феноменальном мире длятся единственный миг (кшана). И потому в некоторых школах буддизма кшана, мельчайшая доля времени, считается единственной реальностью (конечно, за исключением извечного истинносущего - "Тела дхармы", природы Будды).
Ю.Н.Рерих так представляет картину мира в буддизме Махаяна: оба структурообразующих начала - "прерывность" и "непрерывность", или "точечное" (корпускулярное) и "линейное" (волновое). "Они комплиментарны, присущи одному и тому же явлению.
Сознание - это мгновенное проявление океана бессознательного, притом что в каждом моменте присутствует весь временной ряд - прошлое, настоящее, будущее. Каждое мгновение (kjana) есть сжатая Вселенная и сжатая Вечность;- время и пространство так же недуальны, присутствуют друг в друге. Если на уровне сансары время и пространство еще имеют относительный смысл, то в Нирване для пробужденного сознания, пространство исчезает, становится Пустотой (sunya), а время - "отсутствием времени" или вечностью".
Итак, если все целостно, существует само по себе самый краткий миг и появляется спонтанно и одновременно, то тут неприемлем прежний способ познания. Потому проблема методологии науки приобретает такую насущность, и не случаен интерес к восточной методике, скажем, "иглоукалывания", понимаемой в широком смысле. Эта методика позволяет иметь дело с целостным организмом, не нарушая его естественной природы, внутренней структуры и лишь восстанавливая его функции воздействием на ослабевшие точки.
Веками на Востоке развивалась способность видеть, ощущать эту внутреннюю структуру. В Предисловии к переводу на японский "Даодэцзина" процитированы слова Нисида Китаро: "Разве не скрыто в основе восточной культуры стремление видеть форму бесформенного, слышать голос беззвучного! Наши сердца постоянно стремятся к этому". (В духе буддийской Сутры Сердца": "Форма и есть Пустота, Пустота и есть форма").
Уже в "Книге Перемен" изучение понимается как вникание, вхождение в ритм Перемен: "В Поднебесной различные пути приводят к одному, а всевозможные размышления возвращают к Единому. К чему Поднебесной размышления?! Солнце заходит, луна восходит.
Луна заходит, солнце восходит. Солнце и луна двигают друг друга, и рождается свет. Холод уходит, тепло приходит. Тепло приходит, холод уходит. Холод и тепло двигают друг друга, и год завершается" ("Сицычжуань", 2.21).
Но это разумное невторжение в законы Природы, Вселенной, не помешало, скорее способствовало тому, чтоизобрел ум китайцев: компас, бумага, порох (который придумали, кстати, для фейверка, удовольствия, а не для стрельбы, - изобретения иезуитов). Естественно, свой образ действия они называют не-действием, Недеяниемсуть которого не в насилии над Природой, над любой сущностью, а в улавливании ее естественного ритма, ееЛи, потенций текущего процесса, его тончайших нюансов.
Собственно, у них и не могла возникнуть проблемаслучайногоили не-случайного, необходимого; то, что случайно для человека, не случайно для Неба, Небесного повеления. Человеку же выпало расшифровать не бросающиеся в глаза знаки. Эту особенность мышления китайцев хорошо почувствовал Карл Густав Юнг (именно интуитивно, ибо не знал китайского, что не помешало ему пойти дальше многих китаистов): "То, что мы называем случайностью, для их мышления является, судя по всему, главным принципом, а то, что мы превозносим как причинность, не имеет никакого значения...
Их, видимо, интересует сама конфигурация случайных событий в момент наблюдения, а вовсе не гипотетические причины, которые якобы обусловили случайность. В то время как западное мышление тщательно взвешивает, анализирует, отбирает, классифицирует, вычленяет, китайская картина мгновенно все сводит к незначительной детали, ибо все ингредиенты и составляют наблюдаемый момент...
Этот необычный для нас принцип я назвал синхронностью... и он диаметрально противоположен нашей причинности. Древние китайцы смотрели на космос, как современный физик, который не может отрицать, что его модель мира есть не что иное, как психофизическая модель мира" ("дхармическая" - по определению буддийских ученых). Для ясности могу привести рассуждение японского писателя, современного классика, Танидзаки Дзюнъитиро: "В одной нашей старинной песне говорится: "Набери ветвей, заплети, завей - вырастет шатер. Расплети - опять будет пустовать лишь степной простор".
Слова эти хорошо характеризуют наше мышление: мы считаем, что красота заключена не в самих вещах, а в комбинации вещей, плетущей узор света-тени" ("Похвала тени"). А еще ближе к нам - работы современных ученых Японии, обративших внимание на разницу в способе мышления японцев и европейцев.
Они назвали свой способ передачи информации - "коммуникацией минимального сообщения", а европейцев - "коммуникацией максимального сообщения". Суть первого похожа на дзэнский способ общения "вне слов", ибо словами невозможно передать суть: "Истина вне слов".
Поэтому слов должно быть как можно меньше, но они должны так воздействовать на сознание, чтобы вызвать взрыв информации в уме воспринимающего. Он должен интуитивно схватить целое, смысл недосказанного. Тогда как европейцы излагают все подробно, анализируют, упорядочивают информацию, проясняют смысл в логической последовательности, т.е. другой стороне и думать не надо, ответ задан, просто нужно его передать дальше в той же последовательности.
В сущности, об этом же говорил Юнг.
Видимо, традиционный для японцев способ сообщения нужной информации более приемлем для синергетической науки, как метод интуиции, угадывания, улавливания еле заметного, но способного изменить всю картину, т.е. дает возможность выбрать правильный аттрактор, чтобы направить движение к лучшему из возможных вариантов, - остальное самодостроится.
Потому и вызывают интерес такие философы, как Нисида Китаро. Он пережил Озарение (Сатори), после чего его пронзила мысль, что "все сейчас существующее и есть сама Реальность (Татхата - Таковость)". От этого чувства со-присутствия в мире и родилась его книга "О Добре", как следствие "чистого опыта", непосредственного переживания "реального Бытия". Он вдруг понял, что все в этом мире движется "оттуда и туда" (вспомните "шунь-ни", япон. "дзюн-гяку").
Будда Татхагата приходит и уходит Так (самоестественно, как самоестественно Будда Махавайрочана, Будда Великое Солнце, насыщает все своей энергией). Нисида потому и отвергал логику Аристотеля, что она не является "логикой конкретного бытия" и предпочел ей логику Небытия или Целого, которая позволяет видеть вещи в их подлинном виде, в "чистом опыте", абсолютно непредвзято.
Он отрицал и аристотелевское определение индивида: "являющееся субъектом не является предикатом". В изначальной сущности, как уже говорилось, пребывает истинное Я человека, и все вещи, взаимопроникаясь, существуют в благом единстве. Когда же Я отделяется от мира, откуда народилось, то ему некуда деться, оно теряется, впадает в отчаяние. Потому степень процветания народа зависит от степени расширения сознания.
Итак, логика Небытия - это логика Целого, истинно-сущего или изначальной Свободы, тогда как на Западе преобладала логика бытия, т.е. проявленного мира, который относится к непроявленному как часть к Целому. Логике аристотелевского типа доступно то, что состоит из частей, но недоступна Абсолютная Истина или "воля Неба".
Истина открыта забывшему о себе, который не навязывает малого большому, свой неизбежно ограниченный взгляд, а слышит беззвучное и получает ответ. Потому и можно назвать эту логику - логикой Свободы, свободного самовыражения каждой сущности, будь-то человек, звук, слово, жест, цвет. Синергетики называют эту логику "троичной" "Одно рождает два. Два рождает три. Три рождает все остальное" - по Лаоцзы. Три или Триединое - это то, что стоит над двойственностью, над противоположностями, т.е. логика Единого, благодаря которому множество не распадается. 4. СИНЕРГЕТИКА И ВОСТОЧНЫЕ УЧЕНИЯ Если все пути ведут к Одному, - "свойство Дао возвращение к истоку" - то и не удивительно, что современная наука, синергетика, совпадает почти по всем параметрам с восточными учениями. "Ключевые идеи" синергетики: "самоорганизация, открытые системы, нелинейность". Все это, естественно, присуще и восточной мудрости.
А почему? А потому, что закон Естественности, соответствия тому, что происходит в космическом пространстве, определяет суть этих учений. Мудрецы более всего оберегали Истину, избегали приписывать Природе то, что ей не свойственно, - отступившие от Истины теряли поддержку Неба, и все их усилия чего-то добиться ни к чему не приводили.
Теперь наука ставит ту же задачу - понять законы Бытия, исходя из самого Бытия, а не из априорных представлений о нем. И потому совпадение неизбежно. Возникающая картина мира не может не совпасть с той, которая явилась мудрецам,- в силу фазового соответствия, когда структуры "разного возраста" встречаются в одном темпомире. (А, значит, ритм выше времени, ритм задается внутренней формой, т.е. изначален). Притом возникающая картина объемна, голографична, где все точки сопряжены, резонируют, и каждая отражает целое.
Какой бы компонент этой сложноорганизованной системы ни взяли, придем к тому же образцу - "одно во всем, и все в одном". Все взаимообусловлено, равнозначно, ничем нельзя пожертвовать, если все имеет свою внутреннюю форму, свое вселенское назначение. Потому-то однородная среда порождает неоднородные структуры, что их образ задан. Причина рождения внутри, не вовне, не во внешнем воздействии, первотолчке. Е.Князева говорила в своем докладе о "памяти среды": образы процессов существуют до самих процессов. Внутренняя форма есть условие целого, придает каждому явлению целостный характер, а у Целого свои законы: открытость, неравновесность, нелинейность, способность к самоорганизации, ибо одно целое не похоже на другое целое.
Естественно, индивидуальные сущности не укладываются в одну линию, плоскость, в одну схему. Образуют многоликий мир, где все со- возникает, со-существует, неслиянно и нераздельно, давая о себе знать в мгновенных, точечных проявлениях. Такое извечно подвижноесостояние Среды "порождает квантовый эффект" - говорят физики, а буддисты назовут это вспышками дхарм, которые возникают из неопределенности, Пустоты, Небытия, и их невозможно предвидеть, но можно им довериться.
Сама способность к самоорганизации свидетельствует, во-первых, о том, что Природа разумна, во-вторых, о том, что каждое явление устремлено к своему завершению, реализации свей сущности, к Благу, что открылось уже Аристотелю. "Материя есть возможность, форма же - энтелехия"; "форма - цепь, а закончено то, что достигает цели" ("О душе").
Притом цель означает не всякий порядок, "но наилучший". Более того, энтелехия и есть душа каждой сущности: "душа же есть суть бытия и форма (логос) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя" ("О душе"). (Значит, тот, у кого нет души, не может достичь совершенства, как бы ни старался). Японцы это называют "сердцем" - "кокоро", китайцы - Ли. Цель Пути-Дао, которое ведет к совершенному Добру, снять расхождение между изначально светлой природой и невзбаламученным состоянием, - успокоить "взбаламученный ноль"(по выражению Циолковского), т.е. привести в соответствие внешнюю форму с внутренней. Тогда сама собой проявится изначально благая Природа.
Целое - это Истина, Свобода, Красота, и цель Эволюции - достижение целостности каждой сущности, изначально присущей природе вещей. И если глубоко понять природу Целого на уровне микроорганизма, то можно вывести общие законы на уровне макроорганизма или всего мира. В зерне заключена вселенная - говорят буддисты. Любая часть круга обладает той же ценностью, что и центр круга, что и образует сингулярную модель. Целое соединяется только с целым: часть нарушила бы целостность. Значит, отпадает надобность в насилии: насилию может быть подвержена лишь часть, функция, но не целое, которое саморазвивается.
Если все разумно, подчиняется высшему Разуму, то не может не быть Морально. Если нет раздвоения на субъект и объект, то нет и существования одного за счет другого, нет и саморазрушения сущностей: потребитель неизбежно становится потребляемым, отчуждаясь от мира, всякая сущность отчуждается от самой себя, саморазрушается. Потому в буддизме Мудрость-Праджня едина с Состраданием-Каруной, одного нет без другого: мудрости без сострадания, сострадания без мудрости. Всякое неуравновешенное состояние превращается в свою противоположность: сострадание без мудрости ввергает народ в пучину бедствий. Позиция невмешательства в естественный ход вещей, ненасилия над ними, приводит к глобальному изменению сознания, самого строя мышления. Никто не может диктовать другому, если все самоорганизуется.
Это не может не привести к структурным изменениям в чем бы то ни было, в грамматике не только языка, которая предоставит большую свободу слову, но в грамматике человеческого поведения - в законах искусства, в обновлении самой основы культуры. (И об этом говорят синергетики: сложноорганизованным системам нельзя навязывать пути их развития, а это меняет всю психофизическую структуру человека).
Если все самоорганизуется, т.е. выбирает наиболее удобный для себя путь, то человек своим вмешательством может помешать этому процессу, но может и помочь, угадав характер изменений, воздействуя кропотливо на тонкую материю. Потому синергетики и видят главное - не в силе, а в правильной топологической конфигурации, архитектуре, резонансном воздействии на сложную среду (С.П.Курдюмов).
Т.е. самоорганизующаяся Вселенная или Эволюция предоставляет свободу выбора, рассчитывает на поддержку разумного человека. Попадая в поле притяжения определенного аттрактора, система притягивается к намеченной структуре, как к наиболее устойчивому состоянию.
Если Вселенная - живой организм, то он не может не пульсировать соответственно биению своего "сердца". А работа этого сердца в немалой степени зависит от поведения человеческого рода, закона обратной связи. Наблюдения над резонансными особенностями позволяют как-то регулировать процесс пульсации энергии (как температуру - показатель здорового или больного организма).
Благодаря свободному, естественному перетеканию энергийосуществляются жизненные функции организма, но если ложный посыл приведет к статике, закреплению в одной точке равновесия (древние греки называли иногда "гармонию" - "скрепами"), то это нарушит закон Целого и рано или поздно приведет систему к краху, как приводит к нему всякое насилие, противоречие с мировым ритмом.
Сунские ученые сравнивали Гармонию (Хэ) с Дао, которое то прибывает, то убывает то поднимается, то опускается. На законе подвижного равновесия (кит. Хэ, япон. Ва) держится вся японская культура, все виды традиционного искусства японцев. Почему оно и не устаревает, ориентируясь на вечное, а не временное. Говоря словами Курдюмова, "чем более высоко развита система, тем сильнее ее нелинейность, тем менее выражены ее колебания, подъемы и спады". И согласно китайцам, пульсация инь-ян постепенно затихает, приближается к абсолютному успокоению в Великом Пределе. По словам современного китайского философа Цзинь Юэминя (1895-1984): "Беспредельное (уцзи) или Небытие (у) порождает все вещи. Непрерывно меняясь, мир движется к Великому Пределу (тай цзи), который воплощает Истину, Добро и Красоту".
ИСПОЛЬЗОВАНЫ МАТЕРИАЛЫ:
Ицзин, Философия космогонии Тайцзи, Спиноза, Гегель, Аристотель, Платон, Томас Мор, Игнатий Лойола, М.В. Ломоносов, Гёте, Гейне, Фома Аквинский, Коперник, Джордано Бруно, Микеланджело, Джорж Санд, Джорж-Ричард Киплинг, Гюрджиев, Блаватская, Алиса Бейли, Николай и Елена Рерихи, Успенский, Фрейд, Вернадский, Чижевский, Даниил Андреев, Ф. Энгельс, К. Маркс, В.И. Ленин(Ульянов), М.Л. Перепелицин, В.В. Малявин.
_________________ Кровь помнит, Род честь обязывает, благородно
имя нить: судеб путь указует, семя корни ветви вершин связь память сути! Русь, крепи веру православную! За Веру, соборность, честь и Отечество! Слава, Богу, что мы казаки! Мы – русские с нами Бог и Русь Святая!
|